- Признаться, первою персоной, которую я вижу на посту директора
Имперской зерноторговой компании – это вы, Валерий Иванович, - коварно
улыбнулся я.
- Я?! – вскричал пораженно губернатор. – Но почему?
- Как
почему? – деланно удивился я. – А кто еще? Кто еще много лет был начальником
одного из хлебных краев империи? Кто, как не вы, Валерий Иванович, пообещав
вяткинцам торжество Закона и Порядка, все эти года истово претворяли в жизнь
свое обещание? Кто, в конце концов, побывал во множестве стран Европы? Кому как
не вам, не нужно объяснять всю суть обыкновений в торговых делах там царящих?
Кто же, по-вашему, еще более достоин, если не вы?
- Да,
но… Вы ведь сказали, Герман Густавович, что должность сия – министерская. Как
же так-то? Из губернии начальников, и сразу в министры? Где же это видано?
Допустят ли их императорские высочества такого?
- Никто
и возражать не станет, - отмахнулся я. –
Я же, драгоценный мой Валерий Иванович, ничуть не пугал вас, рассказывая о том,
как по первой сложно будет директору новой императорской компании! Мнится мне,
что я и половины трудностей, вас ожидающих, не перечислил. Но, ежели вы этого
боитесь… Не готовы взвалить на себя груз ответственности, считаете, будто не
справитесь, тогда…
-
Нет-нет, ваше высокопревосходительство, - Чарыков даже вожжи бросил, чтоб протестующе
замахать на меня руками. – Работа на благо Отечества никогда меня не пугала.
Одного лишь боюсь: того, что место чужое займу. Не того, кто куда более
достоин! Это ведь каков след в Истории! Следище! Встать в один ряд с Великим
Николаем, его первейшим сподвижником – Лерхе, и прочими господами, коих имена у
всех на слуху! Великое же дело затевается. Величайшее!
- А
разве не того вы хотите? Не ради следа в умах людей труды свои издавали? – вздохнул
я. Пора, вроде, привыкнуть, к тому, как легко люди этого времени начинают бросаться
громкими словами, да все не выходит. Ищу подвох. Тонкую издевку. Сарказм. Всю
мою прошлую жизнь знал: слышишь слово «Родина», или того пуще – «Отечество»,
готовься к тому, что тебя сейчас начнут обманывать. За такими, трескучими,
громкими словами всевозможные прохиндеи и прячут обычно большую ложь. – Вот уж
не думал, что мне того самого Чарыкова придется уговаривать…
-
Нет-нет, Герман Густавович. Я согласен. Конечно, согласен. Вы сказали, реформа
начнется с осени. А ныне что же? Надобно же людей найти нужных. Помощниками
озаботиться. Времени-то совсем нет. Осень совсем близко…