Грустно,
конечно. Хорошим человеком Николай Васильевич был. Правильным. Все не верил,
что мы, с помощью Фонда, в губернии почти полностью мздоимство победили. Искал.
Докапывался. Чуть с полицейскими обыскивать Томскую контору Фонда не пришел.
Впрочем, и пришел бы. Что бы изменилось? У Гинтара с отчетностью всегда полный
порядок был.
Гинтар
тоже умер. И неизвестно от чего. Просто потух, как свеча. Видно, выполнил все,
что сам себе на жизнь назначил, и больше смысла бороться не нашел. Наследнику,
тому нагловатому юноше, которого, помнится, ко мне представляться присылал,
хорошее состояние оставил. Ежели наследник не дураком окажется, так еще
гинтаровским внукам с правнуками останется.
Фондом
в Томске теперь управлял один из многочисленного семейства Акуловых. Их тут
много. Братья, кузены, племенники. Здоровенный семейный клан, в котором принято
друг другу помогать. Этого вот в полугосударственную контору определили.
Впрочем, люди его хвалят. Я ничего менять не стал. Хотя, мог, конечно.
Андрея
Петровича, нынешнего губернатора, я еще по Главному управлению Западносибирского
наместничества помню. Кем-то вроде чиновника по связям с Сибирским Военным
округом был. Супруненко в СибВО дежурным штаб-офицером более пяти лет отслужил.
Всю их военную кухню отлично знал. Что его побудило перевестись с военной
службы на гражданскую – он не скрывал. Потолок. Полковник в тридцать пять лет –
это практически предел. Генералами у нас в стране раньше пятидесяти не
становятся. По гражданскому правлению таких установок нет. Я же стал в двадцать
девять, на военные чины переводя, бригадным генералом. И даже не за заслуги.
Просто, по знакомству. В Санкт-Петербурге статских советников больше, чем в
иной губернии писарей. Отцовым друзьям-покровителям дать такой чин никакого
труда не составило. А для Томска, я был большим начальником. Генералом!
Основное
внимание Андрей Петрович уделял образованию. Все остальное, по его собственным
словам, прямого вмешательства не требовало. А вот система образования в бурно
растущем городе отставала.
-
Летом шестьдесят шестого, - рассказывал губернатор. – Профессор географии из
Лейпцига по фамилии Пешель, после победы при Садовой, одержанной прусской
армией, написал в газете: «Народное
образование имеет решающую роль в войне. Когда пруссаки побили австрийцев, то
была победа прусского учителя над австрийским школьным учителем».