Пачка документов вываливается из рук молоденького милиционера.
Форма на нем немного не по размеру, да еще и растущая клочками
щетина как-то не вызывает особого доверия в его профессионализме.
Кровь хлещет на белоснежные листы, оскверненные ровными линиями
цифр и букв. Он не падает на колени, в отличии от картинки, уже
смоделированной безумием посредством моего больного воображения.
Иногда боль бывает такой, что человек начинает напоминать
одержимого демоном из какого-то фантастического фильма. Судороги
бьют похлеще разрядов на электрическом стуле. Мента люто колбасит,
он почти рвет кожу ногтями на лице, силясь добраться до того
кусочка хтонического говна, что залетело ему в ноздрю и сейчас
стремительно превращает начальную часть дыхательной системы в
нежизнеспособное месиво. Вам когда-нибудь приходилось дышать
собственной кровью? Это куда хуже, нежели банальная вода.
Срок призыва теней - тридцать секунд.
На что способна разобщенная группа людей за полминуты? Хороший
вопрос.
"Муж" заваливается на грудь тетки. Наверное, что-то с сердечком
- вырубился слишком быстро, тень даже не успела как следует
повеселиться с его барабанной перепонкой и трио
"наковальня-стремечко-молоточек". Предполагаемый доктор в точно не
предполагаемом ахуе, вон, рот открыл от удивления, или просто
дышать тяжело стало. Фатальная ошибка. Тело человека - очень
хрупкая вещь, взрослый мужик, накачанный и тренированный отлетает
на тот свет или в критическое состояние просто по щелчку. Врачу не
помогла корочка об окончании медицинского учреждения, когда нечто,
едва-едва зацепившее его зубную эмаль, вогналось ему в глотку и с
двух ног влетело в аденоиды, непоправимо насилуя слизистую с
реснитчатым эпителием. Знаете что происходит с настолько хрупкими
органами организма, когда на них воздействуют вот так? Шансы выжить
у них есть - это факт. Но вот насчет сохранения слуха, возможности
самостоятельно дышать и жрать твердую пищу возникают некоторые
сомнения.
Естественно, я стоял неподалеку от этой картины, заставляющей
гнев биться в исступлении - два в одном, ему нравился эффект
производимый даром Системы и его дико бесило, что нельзя ворваться
в людскую массу и устроить животную резню топором. У меня вполне
натурально удалось изобразить на лице страх и удивление, когда
долговязый парень, лет двадцати пяти, согнулся пополам, остервенело
ковыряясь пальцем в ухе. Кровь текла по его щеке, шее, фалангам и
запястью, капала на землю.