- А как же боевой дух?! – недовольно процедил Шибут, под
молчаливые переглядывания присутствующих на Совете. – Если мы будем
недвижимо встречать врагов, то он уйдет в пятки! Наши предки так не
ратились, чтобы при равенстве сил трусливо поджидать неприятеля.
Да, когда нас числом меньше и мы вынуждены принять бой, то слова
Дивислава можно и нужно опробовать в деле, но сейчас, когда мы
исполчили половину драговитского племени …
- Ты меня, Шибут, не услышал? Так вот, еще раз повторяю лично
тебе, будем воевать так, как сказывал Дивислав, и я то одобрил!
- Не хочешь услышать мои слова, Гремислав, то как знаешь. Ты наш
верховный вождь и я вынужден тебе и твоему роду подчиниться, как то
когда-то завещали нам наши предки. И не только это, с измальства
они нас обучали несколько иному ратному делу, - последние слова он
проворчал почти шепотом, давая всем понять, что он хоть и соблюдает
субординацию, но принятые верховным вождем решения не одобряет.
- Кто-нибудь из вас еще возражает против моего слова? –
отчеканил вождь, обводя по-очереди всех своим грозным взглядом.
Народ начал перешептываться, но открыто никто не бросил вызов
вождю, хотя многим идея Дивислава казалась так себе. И я их
понимал, менять сложившуюся и проверенную столетиями тактику боя на
что-то новое всегда боязно.
Вождь встал. Вслед за ним с поваленных на землю бревен
повскакивали все остальные.
- Галиндов ждет жестокая месть! Никакой пощады! Убивайте их всех
– и женщин, и детей. Помните, что Перун дарует удачу в бою тому,
чей боевой дух крепче и у кого нет жалости ни к себе, ни, тем
более, к врагам! – Гремислав весьма эмоционально подвел итоги
военному совещанию под одобрительный рокот мужских голосов.
***
Ближе к полудню следующего дня вышли
к одной из покинутых галиндами «Священных рощ». С юга задувал
теплый летний ветер раскачивал ветви вековых дубов, с которых
свисали подвешенные за ноги полусгнившие, выпотрошенные и жутко
смердящие тела многих десятков драговитов. Некоторые из этих
висельников упали наземь, видать не выдержали веревки или трупы
стянуло с ветвей местное зверье, потянув зубами за свисающие почти
до земли кишки. И сейчас грохнувшиеся с деревьев тела представляли
собой горки белеющих костей тщательно обглоданных лесной
живностью.
И самое хреновое, что здесь мы
вынужденно застряли на несколько часов, снимая с дубов все эти
«гирлянды». Из-за царившего здесь сильнейшего запаха разложения
многих участников погребальных мероприятий немилосердно
тошнило.