— А может и вы, я-то откуда знаю, на что вы вообще
способны...
Его вопли прервал тихий всплеск. Затем еще один, и еще.
— На веслах кто-то идет, — почему-то шепотом произнес дед
Сергей. — Не к добру это. Да и туман этот. Похожий на тот, помнишь,
Саня? В Кёнисберге. В том проклятом замке. — Снова раздался плеск
вёсел. — Ох, не к добру всё это, — повторил он.
— Почему, — поддавшись коллективному бессознательному, прошептал
я.
— Да потому что никто в своем уме с добрыми намерениями не
пойдет в такой туман по реке. Кроме того, что легко разбиться, так
еще и заблудиться, как два пальца об асфальт. Вот я и говорю, что
не к добру все это, — Сергей обвел взглядом землю и подобрал палку.
Запахнул шинель и подошел к деду, который поднял ружье.
— Рома, встань-ка сзади. К Якову Панфилычу, — тихо проговорил
дед.
— Да ты с ума сошел? Это вы за меня вставайте... — попытался я
достучатся до его разума. Я был моложе, реакция у меня была лучше,
да и вообще.
— Ты поговори у меня еще. Делай, что велено. Якова Панфилыча
караулить надо, а то он таких дел наворотит, что чертям тошно
станет. А я не могу, и Серега не может, мы его за все хорошее и
прибить можем, а ты просто вразумить сумеешь, — дед говорил, держа
ружье, но я видел, что руки уже не могут его удерживать так долго и
начинают дрожать мелкой дрожью. Вот что за упрямый старый
баран?
Я встал за спинами стариков, чуть ли, не закипая от злости. Яков
же стоял тихо, тревожно гладя в сторону звуков. И не собирался
делать глупостей. Тем временем в тумане послышались приглушенные
шаги, а ещё, вроде бы шелест крыльев над головой раздался. Снова
наступила тишина и длилась почти минуту, или что-то около того.
Когда нервы натянулись до предела, на поляну вышли два человека. Я
опустил ружье и протер глаза. Надо бы рецептик спросить у деда
Сергея, что он такого забористого в свой самогон кладет, что такие
глюки порождает? А вот дед наоборот вскинул свою двустволку, да и
дед Сергей крепче сжал палку, нахмурившись.
Мужики были в форме, явно военного образца, смутно напоминающую
немецкую, времен Второй мировой. Осмотрев нас, они внезапно
бросились в сторону деда Сергея, всё еще кутавшегося в свою старую
шинель.
Бах-бах! — явно заигравшиеся в войну мужики рухнули на землю,
но, несмотря на то, что дед попал в сердце, судя по темным пятнам,
расползающимся по кителям, умирать не спешили. Но тут в этом деле
им помог дед Сергей, ловко проткнув каждого острой, обожженной на
конце палкой.