- Чмоки-чмоки, папусечка! – запищала девочка, и обе красавицы
поспешили вдогонку за киношниками. Секунда – и все
перетасовались.
Проклова с Видовой что-то с жаром внушали Рите, Самохина
сюсюкала с Юлей, но тут мой сын взял сестричку за руку, и та не
стала вырываться.
А я глядел им вслед, и грустил. Бывает со мной такое, накатит
иногда печаль. Что толку изучать время, когда нет сил замедлить его
беспощадный бег? Вот, уже тридцатник разменял…
Хотя, мне ли жаловаться? Что ни говори, а моя «новая» жизнь
удалась – яркая, временами бурная, переполненная событиями, подчас
странными и удивительными. Чего тебе еще, старче?
Мои губы искривились усмешкой. Житие далось мне дважды, но как
же иногда хочется, чтобы трижды! Смешные эти попаданцы… Угодят в
свою юность, и радуются – о, сейчас мы все глупые ошибки исправим!
А толку?
Вот, вроде переписал я свою биографию, учел все промахи… И тут
же допустил новые! Меня, например, до сих пор точит произошедшее с
отцом. Устал уже убеждать совесть, что невиноватый я! А она все
равно грызет…
Неудивительно, что достает порой слабовольное мечтанье – дожить
бы до две тыщи восемнадцатого, встретить бы снова Лену с Наташей…
Пусть бы снова закинули в прошлое!
Заломив уголок рта в злой иронии, я медленно приблизился к
прозрачной стене - белые авиалайнеры медленно катились под гул
турбин – горячий воздух дрожал и свертывался за оперением.
Белоснежный «Ил-86», готовый улететь на Остров Свободы, еще
цеплялся за телетрап-гармошку. Моим девчонкам не увидеть любезного
их сердцам «папусечку», но я все равно дождусь улета.
И развалился на диванчике.
Я не знал, что мне делать, как быть с Васенком. Встречались мы
очень редко, но всякий раз я чувствовал – мальчик рад мне. Однако
раскрывать тайну его рождения было нельзя. И что тогда? Ждать?
А вот на Инну я обиды не держал вовсе. Она дала мне всё, что мне
хотелось. Да, всего лишь однажды, но такой вулканической пылкости,
такого накала страсти я не испытывал ни до, ни после. «Хорошистка»
будто искупала свой обман амурной разнузданностью. В те тающие
минуты она любила меня до безумия, меня одного, а прочий мир не
существовал вовсе.
Можно ли винить ее за тогдашний порыв? Но вот свою вину я ощущаю
все отчетливей…
Февраль скоро истает. Отплываем мы марта десятого. Будем
изображать обычный сухогруз компании «Юниверсал экспортс»,
следующий под либерийским флагом. Из Ленинграда в Роттердам
доставим партию магнитофонов с нашего «Точмаша». В Роттердаме
загрузимся какими-то приборами для завода «Карибсталь», и почапаем
в Сантьяго-де-Куба. Свидимся…