– Может быть, я научусь управлять им, и можно будет подумать о втором контракте.
– Он сойдёт с ума, – засмеялся наследник.
В следующий раз Берилл увидела Ханта на вечере в честь семидесятипятилетия императора. Шон доставил её, когда принцы-перевёртыши громко и весело пели гимны одному из своих богов на усреднённом варианте ингрендо.
– Это гимн Сэйе – богу всех времён. Он самый главный из семи богов. Во имя долголетия… – Шон запнулся, – принято славить так же Анталя – прекрасный цветок жизни. Ты должна быть готова. У нас принято славить Анталя ещё и делом. От тебя потребуют зачатия. Ты должна согласиться. Ложь всё равно увидят только крылатые. И если мой расчёт верен, то слух о том, что ты солгала, достигнет императора и прочих принцев много позже. Да и особого значения уже иметь не будет.
– А что мне делать, если мои глаза пожелтеют от стыда?
– О. Я об этом не подумал, прости.
– Я что-нибудь придума…
– Не нужно, – вдруг решил эриста. – Если это естественная реакция для крылатой леди, то почему бы не позволить твоим глазам всё сказать вместо тебя?
– Ты прав. Принцы-перевёртыши наверняка ценят искренность. И честность, как я слышала.
– Да, ценят. Для них возможность увидеть истинные чувства – приятная возможность. Сферы их соприкосновения со всеми остальными существами этого мира заляпаны грязью интриг. Потому да – ходи среди них смело, Берилл. Ты им нравишься.
Всё случилось именно так, как сказал Шон. Берилл не только пожелтела глазами, но и залилась румянцем, хотя изо всех сил старалась контролировать себя, свои мысли и эмоции.
А позже Рассел Ги не упустил случая подойти и показать всем, что появилась ещё одна женщина, кроме всякое видавшей Морганы и фитской главнокомандующей космофлотом Красной Кэс, которая его не обходит стороной, а поддерживает беседу едва ли не на равных.
– Вы собирались пригласить меня на чашку шоколада, – напомнил Ги, снова улыбаясь. – Но ваш эриста отговорил вас, не так ли?
– Нет, он ни слова против не сказал. Хант хотел отговорить меня, но у него не достало времени на это. Простите. На самом деле я банально подзабыла. Вы же слышали обо мне? О том, что говорят про меня?
– О том, что у вас в голове вместо мозгов одна зелень?
– Именно. Но как грубо. Вы мстите мне за то, что я опять не превозношу в стихах вашу редкую внешность?