Черта с два Игнат меня сломает! Не позволю! Хочет весь реестр? Будет ему весь реестр! Пусть подавится!
И за сыном я все же в садик еду, когда приходит время. На тренировку тоже отвожу. И с Лаки успеваю погулять. Еще через полтора часа я еду забирать Макса с каратэ, попутно заказываю в офис еды, чтобы, когда вернусь туда с ребенком, тому было что поесть, пока я снова теряюсь в мире сотен других договоров. Немало трачусь по деньгам, но да ладно.
К тому времени, как заканчиваю, на часах светится приблизительно восемь вечера. Без двадцати. Макс за это время успевает изрисовать с десяток ненужных листов, доесть все, что я заказала для него, посмотреть мультики и поиграть в развивающие игры на планшете.
— Ну, как ты? — уточняю у него, падая рядышком на диван для отдыха в углу помещения и запускаю пальцы в его мягкие волосики.
— Хорошо. Ты закончила работу? — отвлекается он от очередного своего художественного шедевра в виде кривого Лаки.
— Да, малыш, — улыбаюсь, перебирая темные прядки. — Сейчас передохну и поедем домой. Можешь пока начинать собираться.
— Не домой, — доносится от двери.
Та, оказывается, давно открыта. На пороге — Игнат Орлов собственной персоной, сложив руки на груди, прислонившись плечом к косяку.
— Хотя, понятие «дом», оно в принципе весьма относительное, — добавляет задумчиво.
Не на меня смотрит, наблюдает за Максом, который при виде него широко и радостно улыбается. А после вовсе спрыгивает с дивана и подбегает к нему, крепко обнимая того за ноги. И пока я пытаюсь зафиксировать в сознании эту картину, так как такое вообще впервые происходит на моей памяти — сын раньше всегда сторонился даже хорошо знакомых людей, выдерживая дистанцию, — мой ребенок добивает уже иным.
— Я скучал по тебе.
Он — что?
Скучал?
По малознакомому человеку?
И ведь не играет. Вон как смотрит с ожиданием и надеждой на Игната снизу-вверх. Который, как мне кажется, выглядит еще более удивленным случившимся, чем я.
— Раз так, значит будем это исправлять, — улыбается он добродушно ребенку, склоняется к нему и продолжает на порядок тише: — Только сперва твою вредную маму уговорим, да?
Максимка тихонько хихикает в ответ.
— Она не вредная. Только чуточку, — показывает двумя пальчиками, насколько чуточку не вредная я.
— Еще какая вредная. И пугливая.