— Че?! — заплетающимся от опьянения
языком прохрипел бомж. — Ты че, сука, не видишь, люди спят? Ну-ка
свали на хер отсюда!
Он даже не стал снимать шапку, чтобы
поглядеть на собеседника. Лишь разразился в дополнение трехэтажным
матом, отмахнулся рукой как от мухи и сполз по стене на пол,
приземлившись башкой в лужу.
Макс толкнул его под зад,
красовавшийся из-под приспущенных штанов, и задремавший было бомж
снова подскочил.
— Глухой что ли? — заорал он в
пустоту, светя почерневшими зубами. — Тварь, беги отсюда, пока я не
поднялся! Щас как встану, будешь у меня кровью харкать,
мразота!
Глаза он по-прежнему не открывал.
Только сидел на пятой точке и грозил кому-то перед собой
трясущимися кулаками, яростно брызжа слюной с трескающихся губ.
Макс с интересом склонил голову.
Отошел на шаг назад, замахнулся.
— А-а-агх-х!.. Ты че творишь,
конченый?! Да я щас!..
Еще один удар ногой – и снова в нос.
Поднимавшийся на ноги мужик с хрюканьем завалился обратно,
стукнувшись затылком о стену.
— Дай только разглядеть, я тебя так
расхерачу!
Макс сменил стойку. Расставил ноги
пошире и ударил наотмашь, так что бородатая башка резко дернулась в
сторону. Создавалось такое впечатление, что приложи он еще чуть
силы, она бы с щелчком слетела с тощей шеи.
Брызнула на пол кровь.
— К-какого хрена, мужик!..
Он хотел сказать что-то еще, но пинок
под дых лишил его этой возможности. Бомж с воем схватился за живот
и ткнулся лбом в бетон. Из глотки его вперемешку с хныканьем
раздавался сдавленный свист, словно где-то внутри у него засела
целая флейта.
— Ф-фсе, все, харош… Понял я, дай
только уйти…
Услышав, как за сверху открывается
замок, Макс повернулся и встретился взглядом с низенькой старушкой
в домашней ночнушке и тонком платке, прикрывавшем седые волосы.
Полуслепой взгляд ее, однако, не
показывал никакого страха. Старушка перевела взгляд с юноши на
мужика у его ног и одобрительно кивнула будто сморщившейся от
времени головой.
— Правильно, правильно, — прошамкала
она беззубым ртом. — Гони его отсюда, сынок, весь прошлый год жизни
не давал, скотина! Как пропал, думали, что сдох на радость, так
опять вернуться вздумал. Никакая кутузка не исправляет!
Дверь снова закрылась.
Макс посмотрел на задыхающегося бомжа
уже без интереса и молча спустился на улицу.
— Опаздываешь.