Мы еще немного пообсуждали
особенности фигуры этого двоюродного дядьки, потом зябко поежились,
поняли, что застоялись, и, не сговариваясь, сорвались с места.
Правда, я набирал скорость чуть медленнее, чем мог, так что занял
«законное» место за старшим братом и только потом включился, как
следует.
Первые пару минут пробежки наследник
главы вологодской ветви рода Рарогов обычно просыпался, поэтому
сразу после относительно неспешного старта счел возможным
обменяться еще парой фраз:
- Кстати, не так уж и холодно!
- Тебе… - справедливости ради уточнил
я и невольно вспомнил, что первый признак грядущей инициации в
Огневика – тонкий алый кантик вокруг радужки глаз – появился у
Славомира еще в середине сентября. – А меня пробуждающийся Дар еще
не греет.
- Ну, так ты ж еще подросток! Да,
рослый, да, выносливый, как целый табун лошадей, но все равно ЮНЕЦ.
А этот возраст и Одаренность – понятия несовместимые!
Высказав свое мнение, он ехидно
ухмыльнулся, легонечко пихнул меня в плечо, заметил, что до
караулки возле задних ворот поместья уже рукой подать, замолчал,
подобрался и заметно ускорился. А перед тем, как свернуть на
дорожку, проложенной вдоль забора, ткнул в верхний сенсор дорогущих
умных часов от торгового дома «Светоч», полученных в подарок на
первое совершеннолетие[3].
С этого мгновения нам стало не до
разговоров. Хотя нет, не так: Славка, как обычно, выкладывался до
предела, а я, которому бег и другие физические нагрузки по какой-то
причине давались значительно легче, чем Рарогу чистых кровей,
просто держал предложенный темп. Кстати, оспаривать прозвучавшее
утверждение и не подумал. Ведь братец был прав – четырнадцать мне
должно было исполниться только двенадцатого февраля, а Дары до
достижения этого возраста пробуждались у одного Одаренного на
несколько миллионов. Кроме того, эта подначка была по-настоящему
теплой и совсем не обидной. Ведь он меня по-настоящему любил.
Поэтому тянул за собой, как маленький бульдозер, с того дня, как
узнал, что мы одной крови, а значит, хоть и сводные, но братья.
К слову, это случилось накануне его
шестого дня рождения. А года через два с половиной Славомир вдруг
заметил, как ко мне относятся все остальные родичи, выяснил, чем
отличается ребенок, рожденный в законном браке, от прижитого на
стороне, счел это несправедливым и психанул. То есть, начал
доказывать всем и каждому, что задевать