И вполне может статься, что
наступление, о котором мне сейчас сообщил Адам, на самом деле
планировалось на попозже. На чуть попозже — через неделю, например,
— или даже через месяц или два, — но наверняка так оно и
было.
Скорее всего, план с
переворотом еще не должны были привести в исполнение, да и камень
еще не в руках у Вальтора. Но он, как и я, тоже прекрасно понимает,
что в уравнениях его планов появилась новая неучтенная переменная —
та самая закавыка, которая ломала все его планы до этого момента и
явно не планирует переставать это делать.
Поэтому он и решил действовать
на опережение.
Не дожидаться, когда все части
плана будут выполнены, и можно было бы приступать к финальной фазе,
а действовать параллельно развитию этих частей, собирая план прямо
во время его выполнения. Он так уже делал. И тогда это стало для
меня сюрпризом. Но я умею учиться на своих ошибках, поэтому сейчас
нисколько не удивлен.
В отличие, от людей Виаты. Для
них все это сто процентов было неожиданностью.
А ведь Адам мог предупредить
меня раньше, еще десять часов назад... Если бы я не выключил
телефон ради своего же спокойствия — чтобы меня не искали и не
доставали вопросами где я, что со мной и почему я уехал.
Я планировал обернуться так
быстро, что никто не успел бы даже заскучать, хотел обеспечить себе
скорость как раз за счет того, что никто не будет меня отвлекать от
задачи... А получилось все точно наоборот.
— Марк? — переспросил Адам в
трубке, и я понял, что уже несколько секунд напряженно думаю, не
произнося ни слова.
— Когда камень будет у меня, я
перезвоню, — бросил я в трубку, скинул звонок и сунул телефон в
карман.
Сообщения читать не стал и тем
более не стал перезванивать на неотвеченные звонки — нет
времени.
Вместо этого я снова посмотрел
на наклов, надеясь, что они поймут меня, расступятся передо мной, и
мне не придется пробиваться через них с ножом.
Но вместо того, чтобы
расступиться, наклы внезапно начали делать странную
вещь.
Они практически синхронно
подняли руки к головам... И начали разматывать свои тряпки,
которыми были закрыты их лица. Слой за слоем, моток за мотком, они
снимали их, свешивая с плеч один конец за другим, и открывали себя,
будто в одночасье отменили правило, которое заставляло их
скрываться.
Если честно, подобное
поведение меня слегка удивило. Настолько, что я даже задержался на
несколько секунд на месте, скользя взглядом по лицам совершенно
обычных на вид людей — лицам, от которых я уже, оказывается, успел
отвыкнуть...