- Пан Игнаций, вы же понимаете, есть
намного более деятельные генералы, которые смогут повести Польшу к
победе! Я вообще склоняюсь к тому, чтобы подождать выздоровления
Рыдз-Смиглы, и только тогда…
- Я согласен с вами, пан Болеслав,
согласен, но…
Тут президент Польши – высокий, с
аристократической внешностью, прекрасно и стильно одетый мужчина
поднял палец вверх, чем стал похож на какого-то
профессора-маразматика, вдалбливающего прописные истины
тупарям-студиозисам.
- Но мы не можем ждать неопределенно
долго! И терять время! Наш ответ должен быть решительным и
сокрушительным! И хорошо подготовленным! Вы, пан Болеслав,
прекрасный администратор, управленец, вы сможете всё подготовить
для решительного броска наших сил к Берлину. Русские Берлин брали,
французы Берлин брали! Теперь наш черед! Ваша задача подготовить
армию к боевым действиям. Опираться будете на наш доблестный
Генеральный штаб.
- Я понимаю,что мне придётся
согласиться, хотя сердце моё скорбит. На Берлин нас должен был
вести наш маршал!
Оба господина выдержали
приличествующую скорбному моменту паузу.
- В таком случае, пан Болеслав,
позвольте поздравить вас назначением военным министром Польши. И
немедленно займитесь приведением армии в боеспособное состояние.
Посмотрите, что необходимо оставить для защиты границ с СССР, а
какие части можно переправить для похода в Германию. В общем,
работайте!
Когда генерал вышел, пан Мосцицкий
закурил сигару, уставился в окно, рассматривая площадь перед
Президентским дворцом. Всё было неправильным в государстве
Польском. В Президентском дворце разместили офисы премьер-министра
и правительства, а не президента. Истинный лидер Польши выбрал
своей резиденцией дворец Бельведер, а помещения службы президента
были просто посмешищем, которое и отражало истинное положение дел в
государстве, в котором фигура президента служила всего лишь ширмой,
марионеткой. Но тут неожиданно все поменялось.
Выбыли две самых сильных фигуры –
диктатор и его ближайший помощник, премьер-министр, Януш Еджеевич
хотя и близкий сторонник Пилсудского, но в политике человек без
опыта, еще одна декоративная фигура, но еще более декоративная,
нежели Мосцицкий. А посему Игнаций решительно воспользовался
предоставленным ему шансом. Под надуманным предлогом потеснил
канцелярию премьер-министра, и занял лучшие помещения в здании.
Выпуская клубы дыма, он внимательно смотрел на площадь, вспоминая,
как в семнадцатом году радостная толпа сносила памятник Паскевичу,
который стоял посреди площади пред дворцом Наместника. Впрочем, сам
дворец был построен для гетмана Станислава Конецпольского, потом
переходил от одного магната к другому, во время русской оккупации
был выкуплен для наместника в качестве его резиденции, но послужил
оной недолго. Вообще-то именно тут планировалась резиденция
президента, поэтому этот дворец промеж собой поляки стали называть
не Наместническим, а Президентским. И теперь это название должно
было «устаканиться» как официальное.