Тут секретарь сообщил о том, что в
приемной ждет премьер-министр, которого Игнаций велел тут же
пропустить к себе.
- Ну что, он согласился? –
поинтересовался Януш Еджеевич, как только вошёл в кабинет
президента.
- Да, пан Януш, у него просто не было
никакого шанса отказать мне.
- Значит, сегодня проведем приказом,
надо будет утвердить его кандидатуру в сейме, но сейчас в этом
проблем быть не должно. Всё равно никого более весомого мы не
найдём.
Премьер-министр немного кривил душой.
Более авторитетные военные были. Для самого же Венява-Длугошовского
прыжок с командира второй конной дивизии на пост военного министра
был более чем значимым. Но в качестве политической фигуры Болеслав
устраивал практически всех.
- Через четверть часа я жду
специального посланника премьер-министра Великобритании, этот
разговор мы проведем втроем. – сообщил Янушу президент,
подчеркивая, что учитывает важность поста своего товарища. Впрочем,
Игнаций не сомневался в том, что Еджеевич будет послушно идти в
русле его политики, во всяком случае, пока Рыдз-Смиглы не вернется
в строй . И было бы хорошо, чтобы к этому времени польская армия
достигла каких-то серьезных успехов. Тогда генерал не станет таким
же довлеющим над всеми диктатором, каким был покойный маршал.
- К похоронам Пилсудского у нас всё
готово. – сообщил премьер-министр и всё время до визита англичанина
они занимались обсуждением торжественной траурной церемонии.
А ровно через четверть часа секретарь
впустил в кабинет прибывшего посланника премьер-министра
Великобритании, заместителя министра в министерстве по делам
доминионов, но самое главное, сына премьер-министра, Малкома Джона
Макдональда. Молодой (тридцати двух летний) политик был одет с
иголочки, обладал приятной внешностью и располагающей открытой
улыбкой. Надо сказать, что на фоне сияющей звезды своего отца –
одного из самых видных и ярких политиков Британии, сын не терялся.
Он уже был достаточно серьезной политической фигурой и имел
собственный вес, пусть и находился только в самом начале своей
карьеры. Войдя, он обменялся рукопожатиями с присутствующими тут
польскими правителями, разговор они вели без переводчика на
французском языке, который был хорошо знаком всем троим, в то время
еще это был общеевропейский язык аристократии, который постепенно
вытеснялся английским. Но окончательно замена в РИ произошла после
Второй мировой войны, в которой Францию низвели до роли маленького
государства-придатка, не имеющего большого веса в мировой
политике.