Впереди на дороге маячило что-то темное, не
разберешь. Пятно на дороге, арка, дверь, черт-те что...
Шиммелевы воротца.
Ласточка добралась до головного отряда и
остановилась, отирая влагу с лица. Непослушная прядь
выбилась из аккуратной прически и липла к щеке.
Соледаго, без шлема, с откинутым кольчужным
капюшоном, башней высился на своем прянично-соловом жеребце,
здоровом, как корабль. Лицо бледное, глаза рысьи, злющие,
губы сжаты, четко прорисованные золотистые брови - как
приклеенные.
Рядом недовольно переговаривались лорд Радель и
второй командир, черноволосый и сероглазый - сэн Марк
Энебро с Ока Гор. Его роскошные серебряные доспехи куда-то
делись, и он был как все - в простой полнорукавной
кольчуге. Гнедой конь в стеганой синей попоне -
Ласточка помнила, что он гнедой, но масти можно было судить
только по носу, ушам, да заляпанным грязью бабкам - помахивал
хвостом.
Как раз в районе конской морды маячил проводник,
мял в руках войлочную шапку, шмыгал носом, но глядел
упрямо.
- Негоже, - повторил он, приседая от страха. -
Проклятье от того может сделаться. Не трожьте, благородный сэн, ну
его.
Ласточка пригляделась и поняла, наконец, что
затормозило и без того медленное движение армии.
Когда-то это была часовня для проходящих путников:
просторная и глубокая арка из темного дерева, поставленная
прямо на дороге. Дверь, преграждающая путь, отсутствовала,
зато имелась двускатная крыша, выложенная серой дранкой.
Такие делают у колодцев. Открытая нишка под скатом
крыши раньше вмещала благочестивую статую.
Теперь там известково белел старый череп.
Длинный, с темными проваленными глазницами и
треугольным выростом на месте носа - лошадиный.
Кто-то поставил его на место Невены, Госпожи дорог,
а рядом привязал выцветшие ленты, пучки осенней рябины и
грозди бронзовых колокольчиков - вроде тех, что вешают на шеи
козам.
Соледаго нахмурился еще сильнее, выслал коня
вперед, едва не сбив проводника, опустил копье и ударил.
Хрустнуло, брызнули белые осколки, остатки черепа
вынесло из ниши на дорогу. Следом посыпался ворох погнившей уже
травы.
Аир, череда, осока. Ягоды рябины и
боярышника.
- Не потерплю богохульства и суеверий в собственной
армии! - рявкнул Мэлвир и двинул лоснящегося бежевыми боками
жеребца в арку, разрывая пряди тумана.