Кай зажмурил глаза и попытался представить, что его
здесь нет. Только что же снилось... что-то хорошее... что ж
так холодно-то!
Мрачная страховитая девка принесла кувшин с
рассолом. Кай сладостно застонал и выхлебал треть единым
духом. Встряхнулся, как скворец - в волосах затряслись мелкие
бусины, скатный жемчуг, цветные лоскуты в мелких
косицах - швырнул плащ на топчан и вышел на улицу,
зевая и обхватив себя руками за плечи.
Деревню затянуло туманом, чернела
покосившаяся изгородь, во дворовом очаге дышали еще теплые
угли.
Кай поскользнулся на поеденных временем ступенях и
выругался, цапнув рукой подпорку навеса. Рука была загорелая
и чумазая, с засохшей царапиной.
Терпеливо ждущие темные тени у дома встрепенулись.
Заноза стоял там, с пришельцами, что-то им втолковывал.
Кожаная куртка топорщилась коробом. Низкие, сумрачные голоса
отвечали.
Найлы.
Высокие, худые, волосы текут, как смола. В черных
одинаковых плащах - как полночью выплюнутые.
Кай привычно вздернул подбородок, глянул
свысока.
"Лучше с крыльца не спускаться, их главарю я
достану ровно до подбородка", - подумал он. Усмехнулся краем
рта и скрестил руки на груди.
Неровные застежки на рукавах - переделаны из колец
с каменьями.
Правый рукав прожжен угольком.
Найлы стронулись с места, как стая
молчаливых воронов, слетелись к крыльцу, разглядывали,
не таясь.
Землистые безбородые лица, сжатые губы, тени под
скулами, глаза - как черные угли из-под густых бровей.
Кай глянул милостивее.
Найлы молча ждали, то ли знака, то ли еще
чего - черт их разберет. Среди набежавших к знамени с
кобыльим черепом головорезов случались и с северной
границы.
Заноза проник в хибару, завозился там, выволок
чертов плащ, заботливо накинул парню на плечи.
Кай медленно сложил в уме найлское приветствие,
заговорил, стараясь растягивать гласные по северному.
Нахватался за год.
Кто только не бежал под руку болотного лорда: с
королевских земель, из Этарна, из Тесоры, из Перекрестка, с
той стороны Сладкого моря... попадались выходцы с южного
побережья, смуглые и темноволосые, и инги с далекого
севера - рыжие, веснушчатые, закутанные в меха.
Рваные, грязные, со сбитыми ногами или в дорогой
обуви, снятой с убитых, с руками в крови, в немыслимой
одежде, косорылые, клейменые, выблядки, маркадо, бывшие
каторжники, опальные нобили - они пробирались в элейрские
топи, чтобы поглядеть на чудо. Поглядеть, содрогнуться от
сладкого ужаса, а потом упиться свободой, как волк упивается
кровью.