Герт дернул ртом.
- Двоих. И не целиком.
Тела погибших отыскали урсино. Они были спрятаны
под кустами ольхи, в самой трясине, шагах в пятидесяти от
дороги. Страшную находку с трудом выволокли из липкой жижи и
уложили около лекарской палатки, за которой еще сохранилось
чуток деревьев. Двое марковых людей сгинули бесследно.
Невысокая лекарка на пару с монахом-вильдонитом в
некрашеной холщовой рясе, осматривали тела. Рядом толклись
пара мрачных, как полночь, солдат и проводник - усталые и
грязные.
- Вот, изволь взглянуть, - бросил Герт. - А
потом, может, что-нибудь добавишь к приказу о повешеньи за
распространение слухов. Подправишь, так сказать.
- Пусть меня лучше сейчас повесят, - буркнул один
из солдат, смерив обоих рыцарей не слишком почтительным
взглядом. - Лучше в петле болтаться, чем так вот сгинуть без
покаяния.
Мэлвир кивнул лекарке, та отвернула промокшее
грязными пятнами полотно, которым были прикрыты головы
мертвецов.
- Вот... благородный сэн, - голос ее отчего-то
звучал виновато. - Это сделали не рыбы и не ящерицы.
Мэлвир подавил подступивший к горлу ком. Лица
погибших изувечены, страшно и жестоко. Запах тины и застывшей
крови вызывал тошноту.
- Силен, - заметил Герт. - Лично я блеванул, когда
увидел.
Лекарка смотрела на них прозрачными глазами, ждала,
когда позволят прикрыть покойников. Вильдонит шептал молитву,
время от времени прикасаясь к кожаному монашескому ошейнику,
захлестывающему тощее горло.
- Какова причина смерти? - спросил Мэлвир, когда
желудок перестал бунтовать. На Герта он старался не смотреть.
И какого черта ты спрашиваешь, Соледаго, подумал
он. Что, не видно? Причина смерти в том, что кто-то изгрыз
этим двоим лица. И руки. В том, что у них больше нет губ и
части щек, а на месте глаз - залепленные тиной ямы. Спроси
еще что-нибудь, столь же умное.
- В них стреляли, благородный сэн. Вот этим.
Лекарка протянула Мэлвиру что-то буро-зеленое,
вроде палочки.
- Не уколитесь, - подал голос вильдонит.- Вот,
смотрите, на острие...
Мэлвир воспользовался возможностью отвести глаза от
жуткого зрелища и послушно уставился на стрелку.
Она была свернута из плотного листа в конус,
обмазанный чем-то вроде древесного лака или смолы. Легкая,
маленькая - с ладонь. С острым кончиком, покрытым
черными потеками.