С этим Тая ворчливо согласилась, хотя сомнения у нее явно остались.
Стемнело, на балкончике похолодало и девушки вернулись в апартаменты. Тая развалилась на широкой кровати, раскинув по сторонам руки, ее светлые волосы спутались, щеки горели алым от выпитого вина и горечи, что мучила ее всю жизнь. Зоя в который раз поняла, насколько Тая другая, насколько просто ее ранить.
Пока Зоя бабушкины недомолвки воспринимала как должное (в конце концов, своих у нее не меньше), Тая по-настоящему страдала под гнетом семейных тайн. Возможно, поэтому она стремилась к жизни на ферме и созданию собственной семьи, которая будет нормальной. Обыкновенной, прозрачной, непримечательной. Пусть и со способностями виаторов, но ее дети сами выберут свой путь, а Тая не будет спорить и прятать их в глуши. Ответит на все их вопросы, а дети не будут страшиться их задавать.
Все это читалось у Таи в глазах, все ее действия об этом кричали.
Зоя не сомневалась – сестра так легко кинулась в это расследование, да еще перед свадьбой, чтобы поставить финальную точку в отношениях с бабушкой. Чтобы растоптать семейную драму и перешагнуть через нее, гордо задрав подбородок. Зоя только надеялась, что все не выльется в еще большую драму.
— Ты подумала, с чего начать? — пробормотала Тая.
— Есть некоторые идеи.
— Дай угадаю: в твоих идеях фигурирует паразит сознания.
— Придется на это пойти, да.
— Это незаконно, но теперь понятно, зачем тебе я.
— Не из-за паразита, — уточнила Зоя. — Не только из-за него.
— Не заливай, уж я-то в курсе, что ты любишь все делать сама. Думаю, и для Комиссии ты бы все расследования вела в одиночестве, не нуждайся в мыслителе рядом. Без мыслителя паразит – всего лишь светящаяся букашка.
Это, к сожалению, правда.
Материалисты обладали уникальным даром – способностью извлекать не только банальные вещи, но и материю мира снов: обитающих там гадов, сотканных из чьих-то фантазий существ… и паразиты были самой ходовой материей мира снов. Паразит воздействовал на виатора банальным образом: притуплял способности и открывал разум хозяину паразита. У воздействия были границы и зависели они как от зараженного виатора, так и от виатора-вторженца, но в целом техника и итог имели некую усредненность, достаточную для того, чтобы паразиты стали одним из главных инструментов Комиссии. И, если хозяином паразита неизменно выступал материалист, то вторгался в чужой разум мыслитель. И скрывал вторжение мыслитель. Даже подкинуть паразита без участия мыслителя было практически невозможно – такое любой виатор замечает сразу. Если он не под наркотиками или сильно отвлечен чем-то.