— Жаль, все учились в Глетчерхорне – можно было бы за университет зацепиться. Все виаторы обожают вспоминать университет. Я рассказывала, как мы с Адди попали на вечеринку в честь помолвки его старшего брата? Три года назад было, и там все говорили про Глетчерхорн. Нам с Адди весь вечер приходилось слушать и кивать, когда другие обсуждали выпускников, преподавателей и скорость таяния местного ледника из-за глобального потепления. Можно подумать, учиться в горах и вечно там застревать из-за непогоды – мечта каждого!
Зоя промолчала, зная, что тему Глетчерхорна лучше не поддерживать – Тая до сих пор переживала из-за бабушкиного решения засунуть ее в тайский Ватнамток. Все могло скатиться в сторону вечной темы непроработанных детских обид.
— Я уже выбрала цель, — вместо этого сообщила Зоя и открыла на айпаде фотографию: — Знакомься, Эрих фон Регенсберг. Публичный виатор, спортсмен. Стал самым молодым гонщиком в истории Формулы-1, а в прошлом году – самым молодым победителем. Проучился в университете Глетчерхорн меньше года и бросил. Теперь сдает обязательные предметы в свободное время в свободной форме. Короче говоря, парень на домашнем обучении и увлечен публичной жизнью. Он легкая мишень, слаб и малообучен.
Тая взглянула на фотографию, ее лицо ожидаемо вытянулось от удивления. Она выдернула айпад из рук сестры, приблизила лицо Эриха и содрогнулась:
— Он приемный?!
Вопрос был уместным – вместо классического белокурого красавца, коими были все до единого представители семейства фон Регенсберг, с фотографии сурово поглядывал парень… на любителя. На очень редкого, почти несуществующего любителя с весьма специфическим вкусом. Нет, в Эрихе не было ничего откровенно уродливого, но черты лица выглядели несимметричными и неподходящими друг другу настолько, что от его фотографии трудно было оторвать взгляд. Поневоле хотелось найти, что же с парнем не так, почему он так страшен.
Один его глаз был с хитрым прищуром, и Зоя посмотрела достаточно снимков, чтобы понять – это не хитрый прищур, а один глаз меньше другого и вообще другой формы. Губы выглядели тонкой бескровной ниткой и как будто вовсе отсутствовали, нос горбился, сильно оттеняя треугольность подбородка. Торчащие уши к лицу не подходили, лоб большеват, густота волос оставляла желать лучшего… на фотографии Эриха Леонхарда фон Регенсберга каждый раз находились интересности. Например, пока Тая с недоумением разглядывала фото, взгляд Зои зацепился за брови – ранее она не заметила, насколько они густы и кустисты. Словно их украли у другого человека и приклеили бедняге-Эриху потехи ради.