— Ладно, насчет веселья в моем мире понятно, спасибо. Но скажи,
пожалуйста, почему существа из первого миллиона или первой тысячи,
которые способны рушить миры щелчком пальцев, не создают
каких-нибудь сверхартефактов, с помощью которых можно поставить
человека на один уровень с архидемоном, к примеру? Или, не создают
щелчками тех же пальцев запасы золота размером с горную гряду и не
рушат устоявшиеся курсы валют? Их сила ограничена правилами или
какими-то законами?
— Их сила ничем не ограничена, кроме своего запаса, — вздохнул
мужчина. — Поэтому и артефакты создаются, и курсы валют рушатся.
Просто я показал тебе список из семи миллионов существ, но в мире
квинтиллионы существ, ты себе таких чисел даже представить не
можешь. Мир не кишит сильнейшими существами: их соотношение к
всевозможным разумным — меньше, чем соотношение капли к океану.
Торговец помолчал, давая мне проникнуться, а потом нехотя
продолжил.
— Кстати, я был недостаточно честен. Единственное, что
ограничивает этих существ — другие такие же существа. На чужую
территорию лезть не принято, а чужие миры не принято разрушать. Но
это не законы, потому как постоянно нарушаются.
Я наконец попрощался с торговцем и вышел на площадь. Та
встретила меня привычными двух- и трёхэтажными зданиями. На
соседней улице кто-то пьяно матерился, где-то далеко раздавался
звонкий стук молотка. Налетевший тёплый ветерок донёс до меня запах
навоза.
Находясь в такой околосельской пасторали, сложно представить всю
громадность мира, который меня окружает. Но представлять и не
нужно: главное — не забывать о том, какой мир на самом деле. И,
пожалуй, стоит найти время и озаботиться созданием своего образа,
хотя бы среди горожан. Что-то типа «был никем, нулевкой, а потом
через главные ворота в город голову змеи ранга Кошмара привёз».
Люди любят такие истории про «работай над собой, развивайся, и тебе
воздастся». А ещё люди любят деньги, которые водятся в моём
кошельке, несмотря на все усилия торговца. Найму пару мелких
мальчишек, которые станут распространять слухи обо мне. «Да,
пробуждение у него прошло хреново. Но почему он бегает по городу с
демоническим зверем опасного ранга? Так ли он слаб?».
Развитие — это то, что движет мирами. Рост, прогрессия — все,
что я люблю.
А полюбил я это даже не в школе, когда получалось с нуля
добраться до победителя районных соревнований по бегу, а в
университете, когда поселился с Бимом в квартире, которую весьма
дешево сдавала благообразная старушка. Подвох нашелся быстро — в
квартире наверху кто-то по вечерам играл на флейте. Очень плохо
играл, если честно. А вот когда я выезжал из квартиры, четыре года
спустя — наслаждался профессиональными, весьма шикарными звуками.
Вот тогда я понял, что начальные занятия, выглядящие как
эпилептичное трепыхание лягушонка, приводят к классным результатам.
И без первого нет второго.