Так вот, к чему это я. Сегодня я с ленивым любопытством
прожившего четыре десятка лет человека наблюдал за Горо, который
ранним утром достал из шкафа кипу листов, чернильницу, и к моменту,
как я проснулся, успел исписать все чистые листы. Теперь обезьян
размазывал по своей, уже отнюдь не золотистой шерстке, черную жижу.
Спешить уже было некуда — самостоятельный Горо сам достал бумагу,
сам накорябал там буквы. Какой молодец.
Но кто из нас не исследовал мир таким вот способом, кто не
допускал детских ошибок? Помню, как я, оставшись дома у бабушки,
полез жечь церковную свечу и обжег пальцы. Или — как выпустил
дедушкиных кроликов из клеток, когда меня посетило озарение: зачем
рвать траву и нести животным, если животных можно отвести к
траве?
Я вздохнул и еще раз осмотрел беспорядок и чернильные разводы на
полу. Честно скажу — желание дать мелкому проказнику по заднице
было сильным, очень сильным. Но учить ребенка через тумаки — это
верный способ добиться недоверия и страха.
Вспоминаю, опять же, отца, которого в раннем детстве боялся и
каждый раз ждал, когда батя наконец уедет на вахту, чтобы можно
было спокойно бегать по дому, не боясь случайно заслонить родителю
телевизор, лежа или полусидя читать книжку, не опасаясь, что отец,
тоже не умеющий общаться с сыном, зайдет в комнату и начнет читать
нотации на тему «не так сидишь». Не так сидишь, плохо учишься,
кровать не заправлена, мало двигаешься, не занимаешься спортом,
плохо занимаешься спортом, нормально занимаешься и даже выигрываешь
районные соревнования, но слабо взяться за областные?
Наверное, из-за вечных ссор дома мы с братьями и сестренкой
жили, как змеи, помаленьку травя друг друга и собирая друг против
друга коалиции. Злоба и крики, которыми нас щедро одаривали
родители, не могли быть переварены, детям необходимо все это
выплескивать. Школьные хулиганы по большей части подвергаются
насилию дома и получают извращенное удовольствие, отправляя эту
боль следующему адресату. Те дети, которые получают облегчение,
нанося себе порезы лезвиями бритв, подвергаются насилию дома. Ну, и
так далее.
Ладно, что-то я чересчур задумался с утра. Пора наводить порядок
и купать своего питомца. Если уж приручил, буду нести
ответственность.
Я спустился вниз, и застал занятную картину. Альсарана сидела на
высоком стуле и болтала ногами, щебеча с поварихой. Увидев меня —
улыбнулась, будто увидела давнего друга.