Это означает, что диабетики до конца жизни обречены колоть
инсулин и следить за питанием. Ты всегда считаешь, сколько и чего
ты съел, чтобы понимать, какую дозу инсулина ты должен вколоть.
Вколешь слишком много или забудешь поесть — укатишься в кому.
Вколешь слишком мало — укатишься в кому. А инсулин надо колоть
несколько раз в день. Если вдруг у тебя к нему нет доступа в
течении дня или двух, то ты, правильно, укатишься в кому. И, да,
даже если ты всё делаешь правильно, то у тебя всё равно будут
всякие неприятные штуки — гораздо легче будешь болеть, наверняка
будут проблемы со зрением, в старости начнут сильно болеть ноги и
т.д.
И вот звучит это всё как полный ад, согласись. Я даже тогда
подумала, что наверное лучше умереть, чем так жить.
Но вот в чём интересный момент — все люди, которые в больнице
лежали на ежегодном обследовании, были на позитиве. Им было вполне
норм, никто не унывал, не депрессовал, не собирался помирать. Был
мужичок, который сказал, что уже пятнадцать лет ежегодно тут лежит.
Все эти вещи с инсулином и подсчетом сахара для них рутина, они их
даже не замечают. Они понимают, что олимпийскими спортсменами им не
быть, и уехать просто так без вещей они никуда не могут, даже чтобы
из страны уехать, им нужно придумать, где и как получать шприцы с
инсулином. Но они адаптировались и живут вполне нормальной
полноценной жизнью. Никто из них не страдает, нет такого, что они
чувствуют себя неполноценными. Главное мой детское открытие: если
даже ты родился калекой и не станешь нормальным в плане здоровья,
то можешь научиться жить со своей бедой и получать от жизни
удовольствие. И что бы не произошло с тобой, с этим можно жить.
— Спасибо за экскурс в свою историю, — поблагодарил я маленькую
манипуляторшу. — Ладно, я знаю, как тебя взбодрить. Пошли, покажу
кое-что.
И направился в подвал, не сомневаясь, что Альсарана пойдет
следом.
На входе в подвал случился легкий казус. Девушка вцепилась в
дверной косяк до побелевших костяшек. Взгляд не сходил с рун,
разрисованных по полу.
— Кабал? Зачем мы тут?
— Чтобы вернуть тебя обратно. — сознался я. — Время
прощаться.
Думал, она нападет — я стоял в паре шагов. Всего-то и нужно, что
дернуться в мою сторону и наотмашь ударить когтями, щупальцами, или
что там у нее спрятано.
От первых ударов артефакт меня защитит, конечно, а там уже до
своего защитного круга доберусь. Ну, и команду идти прочь отдам —
они, эти команды, вроде как работают. Вот только девчонка нападать
не спешила: умоляюще посмотрела на меня и протянула: