Вот только у меня кроме умиления забавной обезьянкой у меня были
и другие эмоции, связанные с нахлынувшими воспоминаниями.
Питомец... Первым моим питомцем стал доберман Бим. Отец, в
очередной раз вернувшись с вахты, привёз мелкого щенка, который
чуть ли не на пузе передвигался и кряхтел, когда я брал его на
руки. Помещался на ладошку.
Для меня, тогдашнего школьника, своя собака была чуть ли не
пределом мечтаний - я получил кого-то, о ком можно заботиться. За
кем можно ухаживать. Кого-то, кто будет есть с твоих рук и бегать с
тобой по утрам.
Собаки выбирают себе хозяина одного и на всю жизнь, а других
только терпят. Не знаю, почему Бим выбрал меня, а не отца, не мать,
не кого-то из братьев. Но хозяином ему стал я. Я выгуливал, кормил,
договаривался о случках. И во время учёбы в университете увёз его с
собой на квартиру, которую тогда снимал. А когда взял квартиру,
перевёз его туда. Он пережил все мои отношения. Только отмеренный
самому себе срок пережить не смог.
Помню, как ухаживал за Бимом, когда он уже по дому с трудом
ходил. Как раз в неделю спускал его в лифте на первый этаж, как
ждал, пока он выйдет из квартиры. Бим выходил, ложился на газон и
печально вздыхал.
А потом, в свой последний день скулил и завывал, скребся в
дверь. Я, дурак, открыл тогда, не цепляя поводок - мол, куда он
убежит. А Бим рванул по лестнице вниз, как молодой. Я догнал его
пару этажей спустя, сел, прижимая к себе и заплакал. Знал, что
собаки из дома умирать уходят. Так, в общем-то, и вышло...
Ладно, Кирилл, все это в прошлом. Выдыхай.
— Я назову тебя Горо, — поддался я моменту, глядя на довольного
звереныша. Если уж я — Кабал, буду продвигать прочих персонажей.
Надеюсь, тут не будет отрядов Шао Кана, которые изуродуют меня так,
что придется носить маску.
Спустя оговоренные двадцать минут я спустился по второй лестнице
к выходу на задний двор, дошел до бани, помылся. Как мог, постирал
одежду и выжал ткань. Одежду развесил во дворе: завтра уже займусь
покупками и приобрету себе запасные комплекты вещей. Завтра будет
куча дел, да...
Я лег в кровать, на постиранную простынь, и наконец осознал, что
все произошедшее со мной за день — взаправду.
— Выходит, я сейчас в мире меча и магии, — пробормотал я,
пытаясь принять это, осознать до конца. — В мире, где демоны,
оборотни, демонические существа и орды иной неслыханной нечисти
являются реальностью! Где на троне королевства сидит крутой дядька,
способный заклинанием разрушить гору, а за речкой стоит замок
мужика, который в молодости убивал драконов и промышлял охотой на
Королевских демонических зверей. А вот чего нет — так это
светофоров, футбольных мячей и зебр. Навык вождения и сотни других
можно забыть — они мне больше никогда не пригодятся. А еще можно
забыть про нормальное лечение. И я даже не про хирургию: вдруг
прокачанный маг-целитель здесь ногу отрастить может? Нет, я о
чем-то более бытовом. О симптоматическом лечении — это когда тебе
дают пастилки от кашля и капли для носа, чтоб ты мог дышать
нормально и не раздражал дыхательные пути лишний раз. О
патогенетическом лечении — это когда тебе дают препараты для
снижения давления, чтобы оно не било по всем органам, или когда
дают антипсихотики, чтобы ты не ловил зеленых человечков. О
заместительной терапии — это когда тебе дают инсулин, например,
который у тебя не вырабатывается. Даже тот же дексаметазон, который
вкалывают, чтобы человек от отека легких не помер — это невероятно
полезная вещь, хоть он и не лечит причину заболевания. Вряд ли
здесь маги-целители имеют кнопку «вылечить от всего», и вот это
грустно. Если в прошлом мире при каких-нибудь болях или недомогании
я мог сходить к врачам — разумеется, платным, со всем уважением к
прочим — то теперь куда мне идти, если воспалится не вырезанный у
Кабала аппендицит? Брать свиток, зелье, или шагать к магу? Что-то
мне подсказывает, что бытовая в прошлом мире операция в этом может
вызвать лишь пожатие плечами.