- Не стоит, просто на память пришло.
Салон мой разбит, судя по всему, раз меня вы в апартаменты старшего
офицера определили?
- Так точно, ваше превосходительство
– фугасами разнесло, как и мою каюту. Вот и приказал вас сюда
перенести, когда вы на мостике от полученной контузии сомлели.
Вирениус сразу вспомнил огненные
всполохи в наступившей темноте, узкие силуэты смертельно опасных
миноносцев, идущих в ночной тьме в торпедную атаку на русские
броненосцы. И взрывы – флагманскому «Цесаревичу» не повезло, попал
под торпеду первым. Потом досталось вроде «Императору Николаю» из
состава отряда Рейценштейна. И тут же резануло по душе страхом,
будто лезвием ножа полоснули:
- Что с командующим, спасли?!
- Сам перенес флаг на «Ретвизан», а
«Цесаревич» с «Донским» отправился в Дальний. Дойдут, повреждения,
как я понял, не слишком велики – по радио сводку передали и
приказ.
Это было введенное Макаровым
«ноу-хау» - теперь станции беспроволочного телеграфа на флоте
использовали постоянно, и всегда, даже в спешке, отправляли
шифрованные сообщения, состоящие из кодовых слов и цифр, таблицы с
которыми имелись у каждого кондуктора, отвечавшего за такую связь.
А как иначе, особенно ночью – не прожекторами же передавать,
привлекая внимание вражеских миноносцев?!
- Чем бой закончился, Константин
Борисович?
- У нас «Рюрик» торпедировали,
затонул – но всю команду сняли. Еще три дестройера – команды
«соколов» погибли, на «Боевом» многих успели спасти. У японцев
утопили трехтрубный броненосец и такой же крейсер из отряда
Камимуры, мыслю «Сикисиму» и «Якумо», хотя не исключаю «Хатцусе»
либо «Идзумо» с «Адзумой».
- Так вы все «трехтрубники» и
перечислили, Константин Борисович, - рассмеялся Вирениус, за это
время прекрасно выучивший состав Объединенного Флота вице-адмирала
Хейхатиро Того. И тут же спросил:
- Мы в Дальний идем или в
Чемульпо?
- Никак нет, ваше превосходительство,
направляемся курсом на Сасебо на двенадцати узлах. С утра выясним,
где японцы, мы их должны опередить, и навяжем им новое
сражение.
- Ну да, как же, помню. «Флоту
рисковать» - любимое изречение Степана Осиповича. У японцев четыре
броненосца, плюс «Касуга», и у нас пять - вроде как равенство. Но у
них двенадцатидюймовые пушки, а у нас на трех «пересветах» в десять
дюймов. «Император» с его «окурками» можно не считать – по нему
«итальянец» в самый раз. А против четырех крейсеров Камимуры у
Рейценштейна осталось всего три вымпела.