У Германа даже кулаки сжались от мысли о том, до чего это
обидно. Ну, да ладно. Найдем мерзавца. Покажем начальству, что не
зря тут хлеб едим. Другого такого важного дела, быть может, еще
пять лет не будет.
– Вы, ваше высокоблагородие, что же, назад в столицу поедете? –
спросил он Таню, как бы между прочим. – Вечерний-то поезд, я
полагаю, уже ушел.
Надо сказать, что с момента памятного визита к Оболенскому
отношения их зависли в непонятном статусе. Герман тогда сгоряча
предложил, чтобы ему прямо сейчас отправиться к генералу Ермолову
да попросить ее руки, на что Таня только скептически выгнула бровь
и спросила: «Как ты это себе представляешь, чтобы поручик женился
на подполковнике? Помимо того, что в самой фразе сквозит какая-то
содомия, но это еще и несовместимо с субординацией». Герман и сам
понял, что выйдет что-то не то, и больше этой темы не касался.
Может, оно и к лучшему…
– Нет, что-то уже поздновато, – ответила Таня на его вопрос. – Я
бы воспользовалась вашим гостеприимством, поручик, если вы не
против.
– О, нет, разумеется, – ответил Герман с довольной ухмылкой. –
Мне как раз недавно привезли восхитительный ковер из шерсти
пещерного яка. Хотите взглянуть?

Через кордон, что ныне отделял село Залесское от всего
остального мира, Герман, как обычно, проходил с неприятным
чувством. Село поместили под прозрачный колпак, который если не
цветом, то формой напоминал ту черную полусферу, что вспухла над
заводом стараниями Пудовского. Пройти сквозь нее можно было только
в одном месте – на проходной, где дежурили три человека в
жандармских мундирах во главе с вахмистром.
Усатый вахмистр проверил у Германа бумаги, кивнул.
– Озоруют оне, – сказал он Герману со вздохом. – Хоть бы вы их
уняли. Позавчера заспорили, кому пол в казарме мести, так чуть всю
начисто не разнесли, нам с ефрейтором вмешиваться пришлось. А то на
днях принялись чародейными стрелами яблоко с крыльца сбивать, так
один выстрел в нашу будку прилетел. Хорошо, ефрейтор Макаров по
нужде отошел, а то б его убило. Сказали бы вы им, что нечего магией
направо-налево кидаться-то. Опасно, да и беспокойно. Неровен час
кто узнает, чего хорошего?
– Поговорю, – вздохнул Герман. – Но что я могу, кто я им?
– Как так, кто? – удивился вахмистр. – Вы им барин. Они вас
слушаться обязаны.