По пути пнул, не пойми откуда выкатившийся черный бильярдный шар
с цифрой восемь на боку. Пнул удачно, влепив его, словно в лунку
для гольфа, прямо в скопление “капель”. Ртутная масса, как желе,
шатнулась, втягивая шар внутрь, а потом выплюнула его обратно.
Только уже не черным, а бледно-серым и покрытым ледяной
крошкой.
Следом в эту кучу полетела дымящаяся болванка (вероятно,
оплавленное колесико от кресла). Удар пришелся чуть выше, лишь по
касательной задев верхушку переливающейся “капли”. Но эффект был
поразительный — ртуть съежилась, как ошпаренная, по ушам пронесся
гул ультразвука, пораженный кусочек потемнел, и метаморф сдал
немного назад. Но не обратился в бегство, а подхватил в себе еще
несколько “капель”. Переварил их, перекрутив в общей массе,
выровнял раненый бок и подрос. И снова попер на меня.
— Ясно, значит, нужно подогреть! Я же им не мстю, так что можно
подавать горячим! — услышать собственный голос оказалось приятно, а
то ведь сам себя не успокоишь, никто не успокоит.
Я воткнул указатель в щель, сквозь которую алело яркое пламя. И
стал смотреть, что можно прихватить взамен. Увидел длинный уголок с
пузырящейся краской, вроде бы ножка от стола из лаборатории.
Огонь!
Черт! Огонь и в прямом и переносном смысле! Мою физическую
ладонь пронзила боль как от ожога. Как там было? Лед и пламень? Или
что-то в этом роде. Оридж — лед, а пламени, как и боли, не
существует!
Я попытался настроить мозг на то, что это лишь его ощущения, а с
телом на самом деле все в порядке. Вроде бы уже сто раз этот опыт
проходили, а все равно не верит. Хотя, конечно, тут я ему немного
врал. Опять что-то щелкнуло в мизинце — надо будет все-таки его
осмотреть! А пока приложим грелку!
Я зарычал, передавая Ориджу весь свой настрой и сильнее
схватился за край уголка. Дернул — не идет. Дернул еще раз, сначала
уворачиваясь от горящей шелухи, осыпавшейся сверху, а потом
наоборот, чуть ли не грудью примкнул к костру, видя, что капли
метаморфа замешкались.
В кресле совсем прижало, появилось чувство, будто кто-то стоит
надо мной и кипятком поливает мне грудь. И еще иголки мне в соски
вставляет для большего энтузиазма! Я опять зарычал и дернул этот
проклятый уголок со всей силы. И вырвал-таки с небольшим куском
горящего стола и кучей прочего мусора, которая рассыпалась
вокруг.