–
Ты за меня тоже работала? – как можно спокойнее спросил я,
отодвигая тарелку.
–
Я не работала! А вот других работать чуть не заставили! – вздёрнула
нос она, – Ха! Набили морду и всё! Получай подарочек!
–
Ну, Смена, ну, перестань, – попыталась одёрнуть её Наташа, бросая
тревожные взгляды по сторонам.
–
Набитая морда до свадьбы заживёт, – как можно спокойнее ответил я
(меня эта наглая девочка конкретно уже выбесила), пододвинул к себе
обратно тарелку и нарочито медленно зачерпнул кашу, – а вот
короткие кривые ноги не вырастут, даже до свадьбы. Хотя какая там
может быть свадьба. Правильно, Смена?
Я
обидно рассмеялся и демонстративно сунул ложку с кашей в
рот.
Смена вспыхнула и хотела что-то ответить, но
к нам уже спешил дежурный, поэтому ограничилась только злобным
взглядом. Девочки ретировались, и мы с Кузькой доедали в
тишине:
–
Зачем ты её так? – спросил Кузька.
–
Что так?
–
Посмеялся над её ногами…
–
А не надо было надо мной злорадствовать, – ответил я и приступил к
компоту.
Мда. Походу врагов у Генки здесь и так
хватает, а сегодня я нажил ещё и новых.
После обеда Кузька довёл меня до окованных
металлом ворот и тихо сказал:
–
Гудков со своими разместился в Красном Коммунаре. Где точно, я не
знаю, но ты у любого там в селе спросишь – тебе подскажут. Иди
сразу к нему и отдай бумагу.
–
Спасибо, Кузька, – от души сказал я, – очень тебе
благодарен.
–
И это, на, держи, – Кузька вытащил из кармана хлеб и протянул мне,
– а то, кто его знает, как там кормить будут.
–
Спасибо, дружище, – от всей души поблагодарил я, пряча хлеб в свой
карман (какой же он молодец, подумал обо мне).
Кузька как-то странно взглянул на меня, чуть
замялся и сказал:
–
Ну ты это… мой долг засчитан? Или я ещё отрабатывать
должен?
–
К-какой долг? – не понял я.
–
Карточный, – покраснел Кузька.
Вот и стал понятен секрет хорошего
отношения.
Заверив Кузьку, что всё засчитано, я покинул
это «гостеприимное» учреждение для «счастливого детства» и зашагал
по накатанной грунтовой дороге промеж убранных полей к селу, где,
как сказал Кузька, разместился Гудков с таинственной агитбригадой,
и где я должен был отрабатывать за испорченный, по словам товарища
Савелия Гука, буржуйский верстак.
Находилась трудовая школа в пяти верстах от
города N, у деревни Батюшкино, переименованной нынче в Красный
Коммунар, в бывшем имении помещика Никифорова, улизнувшего в одних
подштанниках ещё в семнадцатом куда-то, по слухам, аж в
Цюрих.