– К такому имени привык. Меня так и …
– он запнулся, не зная, что сказать и потому замолчал.
– Ясно. Писарь с руками воина, что уж
тут такого, – Старик при этом хлопнул себя по коленям.
– Писарем сделали, чтоб не учудил
чего. Говорят, буйный могу быть, – Лекс старался не смотреть на
Старика. Старик при этом сидел так, будто каждый день в его фургоне
бывают боги, шибанутые маги и писари с габаритами Геракла.
Только Старик собрался продолжить
странный разговор, как в фургон прилетели две стрелы. Одна
вонзилась в облучок, на котором сидел я, другая пробила борт и
вошла в пол. Старик тут же выдернул и осмотрел ее.
– Охотники. Малец, гони. Ушастые не
хотят сами лезть, – он протиснулся на облучок и забрал поводья, –
дайка, мне сподручней.
После он стеганул лошадей и что-то
прошептал. Лошадки сразу встрепенулись, и фургон стал разгоняться.
Следующая стрела прилетела в заднюю часть фургона. Нас догоняли, но
сзади на дороге никого не было видно. Старик стал серьезней, а
парни сидели тихо и держались за деревянные стойки.
– Нам от них не оторваться. Тут
недалеко была раньше деревенька, если повезет, сможем там укрыться
до утра. Туда не полезут. Но сначала надо разобраться с
загонщиками, – все это Старик говорил, не отрываясь от управления
лошадками, – вряд ли они всем отрядом тут. Вот!
Старик резко натянул поводья, и
фургон сделал поворот. Мы слетели с относительно ровной дороги и
стали углубляться в редкий лесок. Солнце постепенно катилось к
закату, и сумерки медленно стали стирать краски дня. Ловко управляя
фургоном, он объезжал попадавшиеся на пути деревца. Я как ни
смотрел вокруг, так и не смог заметить погони, а стрелы продолжали
прилетать. Задняя стена постепенно превращалась в подобие подушки
для иголок. Это не вселяло оптимизма.
– Может, я по ним жахну? – наконец
нарушил тишину Хоттабыч. – Я могу.
– Сиди. Жахальщик. Рано, – не
поворачиваясь, проговорил Старик. – Всем приготовиться.
Фургон, петляя, углублялся в лесок, и
там лошадки не могли поддерживать прежнюю скорость. Значит, нас
скоро настигнут, и нужно готовиться к битве. Ребята в фургоне
сидели и смотрели на нас. Старик передал мне поводья и,
повернувшись к ребятам, сказал:
– Вы пока тут. Начнется заварушка,
подтягивайтесь, но на рожон не лезьте. Все, бросай поводья, лошадки
дальше сами. Пойдем охотиться.