– Так, самую малость, – Дар подошел
ко мне, когда я разглядывал себя в зеркале, – вот возьми в рот
орехи.
– Зачем?
– Чтоб болтал поменьше, – он
хохотнул, запихивая орехи мне в рот, – убери их за щеки и скажи
что-нибудь.
– Фто шкажать? – орехи во рту мешали,
и я начал сильно коверкать слова. Услышав, как я говорю, Аделия
засмеялась, не удержался от смеха и Дар.
– Отлично. Теперь побольше наглости и
погромче, ты же граф, а не какой-то простолюдин!
–Ты шкмем говориф, шмерт, шавшем
рашпаяшалша. Вот я тя ша наказу, – при этих словах я потряс палкой
и грозно топнул нагой. Смех наполнил комнату - смеялись все.
– Все, считай экзамен в подмастерья
актера ты сдал, – отсмеявшись, проговорил Дар, – давай еще раз все
повторим, кто и что делает, и начнем наш спектакль.
Театр в былые времена был богатый, и
Дар смог сохранить многое из того: за зданием у него имелась
конюшня, в которой стояла открытая карета и тентованная
повозка.
– Да, в свою бытность это были
прекрасные лошадки. Ну, ну, старушки, нам сейчас надо поработать, –
проговорил Дар, выводя двух кляч из конюшни.
– Надеюшь, кагета будет покрепше, – я
смотрел, как Дар запрягает бедняжек в повозку.
– На сегодняшнее представление
хватит, а там мастерам отдам на почин. А лошадок нужно новых
прикупить, – проговорил Дар и ободряюще подтолкнул меня к
транспорту.
Я уселся в карету, скрипнувшую под
моим весом, продавленный диван несильно обрадовался моей тушке, Дар
дернул вожжами и прикрикнул:
– Ну, родимые, пошли!
Карета дернулась, качнулась, и мы
покатили с внутреннего двора театра в направлении поместья Вергилия
Третьего. Не выбираясь на центральные улицы, мы добрались до нашей
цели. Оставили нашу карету в переулке, недалеко от ворот. Дар сразу
ушел следить за прибывающими гостями, а я остался сторожить наш
транспорт. Через некоторое время он вернулся и сообщил, что ворота
закрылись, и можно предположить, что все гости собрались.
– Ну, нашинаем пегвый акт, –
прошамкал я, и Дар выкатил карету на дорогу, ведущую к
поместью.
Мы неспешно подкатили к воротам, и я,
набрав побольше воздуха в легкие, гаркнул:
– Отвагяй!
Стражники, увидев странную карету с
непонятным гербом на дверце, сначала впали в ступор. Мой крик
сподвиг их быстрее шевелить извилинами, но открывать ворота они не
спешили. Один из стражников, это был Ферд, посеменил к карете.