Вот и сейчас, заложив руки за голову,
Лавров лежал на заправленной постели в центре противоположного ряда
коек, всем своим видом показывая, что пустая болтовня нисколько его
не трогает. Однако в ответ на Сашкины восторги посчитал нужным
высказаться:
- Не обольщайтесь. Нет никаких
гарантий, что нам не подсунули лажу.
- Хочешь сказать, всему отряду
попросту вешают лапшу на уши? Это с какой стати?
- Чтобы вы размечтались и размякли.
Пока будете витать в облаках, проведут учения по полной боевой и
посмотрят, как вы, олухи, с заданием справитесь. Очередная
проверка, не иначе. Возможно, на психологическую устойчивость. И вы
её наверняка не пройдёте, раз такие легковерные.
- Да как же так... – С растерянным
видом Саня глянул на товарищей.
Игорь безнадёжно махнул рукой. Чего,
мол, слушать этого Фому неверующего.
- А представь хотя бы на секундочку,
что это не выдумки, – вкрадчиво проговорил Елькин. – И кто в таком
случае слетит с катушек?
- Да ну вас, придурки.
Плюнув, Илья повернулся на бок,
демонстрируя всем широкую спину в полосатой тельняшке, которую из
принципа не менял на обычную армейскую майку, выданную вместе с
новой «афганкой». Остальных вещевое снабжение целиком и полностью
устраивало, разве что знаков различия ни у кого не было. Особенно
по поводу отсутствия лейтенантских звёзд сокрушался Калабашев,
нередко вздыхая:
- Э, мы же офицеры. А ходим, словно
ещё курсанты.
- Не переживай, Аскер. Ещё
покрасуешься в лейтенантских погонах, - успокаивал его Ринат
Маруллин.
Эти двое крепко сдружились, хотя и не
были одной национальности. Узбекский туркмен и казахский татарин.
Странная смесь. Мусульмане – да, но сало трескали не хуже
православных, за уши не оттащишь. Лавров называл их «тюбетейками»,
вкладывая в это слово присущий ему сарказм, но парни не имели
ничего против такого обращения и не обижались.
Кстати, фамилии вновь прибывших тоже
как на подбор происходили от названий деревьев. С одним лишь
Маруллиным было непонятно, пока Дубровский не просветил:
- Есть и такое дерево. Марула называется. По-научному склерокария эфиопская,
родом из Африки. Известно ещё как слоновье, леопардово или желейная
слива, потому что плоды на сливы похожи. Лакомство для слонов.
Обожрутся, потом пьяные ходят – это марула так на них
действует...
-
Получается, мы все тут с древесными корнями, - заключил тогда
Елькин. – Специально подбирали?