- Да я и думать о нём забыл. Теперь
только вспомнил, когда его не стало.
- Ты что-нибудь почувствовал?
- Если ты о коронке, то вообще
ничего. Просто была, и вдруг бац, нету. А так... Странно всё,
конечно. – Саня брезгливо передёрнул плечами.
Наверное, испытал схожие с Игорем
чувства при переходе. Интересно будет сравнить.
- Твою ж мать! – послышалась ругань
позади.
Шелковицын со Сливинским как по
команде обернулись. Ехавший за ними Ольховик с расстроенным видом
ощупывал запястье левой руки. Заметив обращённые на него взгляды, в
сердцах выкрикнул:
- Про часы забыл! Никогда не снимаю.
Даже моюсь и сплю в них. Офицерские, с компасом. Такая вещь!..
- Соблюдать тишину! – прошипел
Дубровский. – Вы в разведке, а не на прогулке. Раскудахтались, как
бабки базарные. Скажите спасибо, что пуговицы пластмассовые, а то
без штанов бы остались. Подберут ваши вещи, никуда они не денутся.
Получите по возвращении. Всё, тихо мне!
Слива горестно вздохнул, очевидно
решив, что вряд ли кто-нибудь найдёт его потерянную фиксу.
Наклонившись к Игорю, прошептал:
- А знаешь, во всём этом есть один
положительный момент. Теперь мы точно знаем, что прошли в другой
мир... Зуб даю.
Оба негромко посмеялись.
- Контакт! – неожиданно донеслось
откуда-то спереди, где стало вдруг очень шумно.
Пространство наполнилось звуками,
которые вряд ли с чем-то спутаешь, чтобы трактовать иначе, нежели
начавшуюся зарубу.
- К бою! – не стал медлить
Дубровский, хотя сам пока ничего не видел.
Придержав коня, он привстал в
стременах и вытянул шею. Пытался оценить обстановку в голове
колонны, пока его подчинённые развёртывались в двухшереножный
строй. Но время на это ему не дали.
- Противник с тыла! – заорал
Калабашев, ехавший замыкающим вместе с Маруллиным.
Они первыми выпустили стрелы в
приближающихся врагов. Оставшиеся трое из второй шеренги, в том
числе Шелковицын, тоже выстрелили с небольшим опозданием. Игорь
отчётливо видел, как его стрела ударила в грудь... человеку? Чёрт
его разберёт. Короткое тело с двумя непропорционально длинными
ногами. Две руки, причём одна больше другой. Яйцеобразная голова на
толстой шее, покрытой жгутами не то трубок, не то сухожилий, больше
похожих на провода. И всё это словно заковано в абсолютно белую
сплошную броню. Даже лиц не видно. Просто гладкая маска с узкими
прорезями вместо глаз. И таких латников трое. А этот крайний, в
которого стрелял Шелковицын, пёр прямиком на него.