Здесь тоже царила ночь, но довольно
странная. Благодаря лучу с подсвеченным небом, она больше походила
на ранние сумерки, отчего и местность вокруг худо-бедно
просматривалась. Перед самой башней лежала широкая площадка с
твёрдым, похожим на асфальт покрытием. По её краям темнели кроны
деревьев, а впереди угадывалась возвышенность вроде пологого холма
с плоской вершиной. Туда Кашин и повёл свой отряд.
Из башни следом выскочили всего пять
преследователей. Двое сразу свалились на землю, получив по стреле
от Калабашева с Маруллиным. Остальные остановились. Ещё пара стрел,
ударивших в доспехи, вынудили «белых» снова нырнуть под арку.
Больше оттуда никто не появлялся.
Сравнительно быстро преодолев
открытое пространство, всадники оказались на поросшем травой
склоне. К удивлению Шелковицына ход коня почти не изменился. Он как
шёл размеренно, так и продолжал двигаться, разве что теперь плавно
поднимался в гору. Как выяснилось, к вершине вела дорога, тоже
покрытая местным аналогом асфальта. Другое сравнение почему-то
упрямо не лезло в голову.
Отряд занял всю ширину дороги по два
десятка в ряд. Первая группа вместе со второй ускакали вперёд и уже
мелькали наверху, изучая площадку с подступами. Тревожных сигналов
пока никто не подавал. Перевалив небольшой изгиб, отряд вырвался на
просторное плато. Макушку холма здесь будто смахнули гигантским
клинком, создав ещё одну ровную площадку. По её краям торчали
развалины каких-то каменных строений. Изломанные, рассыпающиеся
стены невысоких, скорее всего одноэтажных коробчатых зданий
тянулись узкой полосой почти по всему периметру. Кое-где в них ещё
угадывались оконные и дверные проёмы. Что их разрушило – война или
время? Кто бы знал...
- Занять круговую оборону по линии
домов! – сыпал командами Кашин. – «Первая» группа по фронту.
«Вторая» и «третья» на правый фланг. «Четвёртая», «пятая» на левый.
«Шестая» с тыла. Остальные – резерв. Раненых в середину.
Рассредоточиться! После расстановки командиры ко мне...
И в этот момент погас бьющий из башни
луч.
Словно свет вырубили в глухом
подземном каземате. Сразу стало темно, хоть глаз выколи.
Взволнованно заржали кони. Нервно зафыркал и заходил под Игорем и
его скакун. Пришлось одной рукой натягивать повод, а другой
погладить напрягшуюся шею, бормоча на ухо: