У обоих тут же начало чесаться
внутри – пора завести и «Шарикова». Но дети – это крест на карьере.
Не на год-два-три. Лет на двадцать, а то и навсегда. Да и кто может
гарантировать, что через двадцать лет народ по-прежнему будет в
восторге от покойников? И еще более сомнительно, что Анка за эти
годы сохранит свою юную, пленительную сексуальность.
Максим вздрогнул, оглянулся, словно
опасаясь, что она может услышать его мысли, и снова просмотрел
видео, отправленные анонимом.
«Эти ваши мадасагарцы сопливые
детсадовцы по сравнению с этим дерьмищем! И оно у вас прямо под
носом идеоты! Хочете синсацию приезжайте в ночь на 30
июля» - такова была единственная ремарка
безграмотного анонима, а следом шел целый архив видеозаписей и
скрин карты.
На большинстве был запечатлен жалкий
быт российской глубинки. Бревенчатые, покосившиеся избы; плетеные
изгороди; дымки печных труб; беззубые старушечьи лица в окнах. И
все это под непрерывным дождем, таким густым, что улицы
превратились в реки.
Если сложить сумбурное творчество
юного натуралиста в единый паззл, вырисовывался некий лесной
распадок, обжитый, по всей видимости, старообрядцами и не
представляющий для канала «NECROTour»
никакого интереса, но последние два видео по-настоящему
заинтриговали Макса.
На одном из них было заснято
совершенно затопленное лесное кладбище на десяток могил. Первая
странность была в том, что большинство могил были пусты и давно
заброшены. Разрытые ямы бурлили и плескались подземными водами,
щерились обнаженными корнями, чахлой, белёсой травой и жидкими
кустарниками. Явно больные деревья клонили к ним ветви с
побуревшей, скрученной листвой.
Несколько могил были целы, но не
менее странны. Камера то и дело наводила фокус на венчавшие их
кресты, густо исписанные неразборчивыми каракулями, вырезанными на
перекрестиях одни поверх других.
Макс остановил видео на хорошем,
крупном плане, и у него в который раз возникла ассоциация с
парковой скамейкой, спинка которой непременно изрезана
многочисленными поколениями школьников - «Маша+Паша=Л.»,
«Лёсик - Лошара», «КиШ», «Анархия – Мать
Порядка» и прочий бред, где старые надписи перекрывались более
свежими.
На этом кресте чёрно и жирно было
вырезано
«любачка»
поверх уже затертых, среди которых он смог с уверенностью разобрать
лишь два -