— Вот и хорошо. Значит, уже не боишься. Может, тебе луна помогла это забыть.
— Посидишь со мной немножко? А то Окса спит, не добудишься. И куклу дай.
— Хорошо. Спи. Не болтай.
Силь уже не стояла на ногах. Она с удовольствием опустилась на край кровати, нашла на полу тряпичную куклу и подала сестричке, а сама закрыла глаза и позволила лунному свету омывать кожу. Досада и жалящие, как кислота, подозрения в отношении Феликса сменились стыдом и чувством вины. Разумеется, он имеет полное право применять маскировку — тем более что это, возможно, и не его выбор, а мамино решение. Неизменно язвительное выражение его лица вполне может объясняться рубцами.
Наверное, ее до сих пор вела — пора признать прямо — ревность. Силь всегда была маминой помощницей, старшей дочкой, надежным плечом. Мама неизменно говорила, что во всем может на нее положиться. И до рождения Оксы, и после Силь тянула на себе все: вначале гостиницу, потом еще и крошечную сестру, как назло, очень крикливую и капризную, вникала в денежные дела, старалась наладить отношения с людьми, не слишком доброжелательно настроенными к ведьмам, и никогда не спорила, когда маме попадала шлея под хвост и она решалась бросить насиженное место и переехать к черту на кулички. А когда Силь уехала учиться — не так уж и надолго, — тут все устроилось без нее. Все прекрасно обходятся без незаменимой Силь, а она-то переживала. Как это глупо, какое недостойное чувство, будто она подросток, а не двадцатитрехлетняя девушка, получившая профессиональное, между прочим, образование, а значит, дипломированный специалист! Она будет вести себя как должно и с Феликсом будет поддерживать вежливый нейтралитет. А может быть, они в конце концов даже подружатся. Это Окса сейчас подросток и ерепенится, Силь такое не к лицу. Неужели она не может просто порадоваться за маму, которая наконец нашла свое женское счастье?
И если уж быть откровенной до конца, еще она завидует Даине — малышке, которая без сомнений бежит к маме и папе, когда ее испугает какой-нибудь сон. Хорошо, должно быть, когда наверняка знаешь, где тебя всегда примут, укутают в одеяло, погладят по голове и защитят от любого чудовища. Должно быть, хорошо.
Настало воскресенье, и наутро, после завтрака, все разбрелись кто куда. Мама озаботилась тем, что у Оксы нет практически ничего, что было бы необходимо для школы, а тем более — для пансиона. Она прихватила среднюю дочь и отчалила в долгое странствие по магазинам. Феликс для разнообразия решил пообщаться со своей малышкой, а Силь оказалась предоставлена сама себе.