Выбора не было, и Виктор решился на отчаянный шаг – вложиться в
один единственный удар, в надежде, что ему повезет. Он в свое время
неплохо выполнял прием ура маваши гери, удар пяткой с разворотом.
Сила этого удара была огромной, но главное его достоинство
заключалось в том, что удар являлся коварным и неожиданным для
противника. Был, конечно, и риск – удар нужно было наносить,
находясь очень близко к противнику и, что хуже всего, выполняя
разворот повернуться спиной. Если прием не удастся, то нож в спине
ему гарантирован. Но студент уже ничем не рисковал, его и так
собирались зарезать, как курицу. Ну, собрался Сомов, один удар –
одна смерть! Он на мгновенье повернулся к орку спиной и крутанулся
на здоровой ноге. Другая нога описала стремительно восходящую дугу,
и пятка с треском ударила орка прямо в висок. Какое-то время орк
продолжал еще стоять, с ножом, уже занесенным для удара. А затем
медленно, словно подрубленное дерево безжизненно рухнул на
спину.
Виктора охватило иступленное ликование – он его сделал!
Сделал!!! Сомов дохромал до отлетевшего в сторону ножа, схватил его
и обернулся посмотреть, как там дела у Хэка. Гном налегал на своего
уже ставшего пешим противника, а тот лишь отбивался и надсадно
хрипел. Наконец удачный выпад гнома заставил орка покачнуться и
бессильно опустить меч. Хэк не останавливаясь, нанес еще два удара,
каждый из которых был явно смертельным и третьим взмахом отрубил
орку голову. Зрелище совершенно кошмарное для неподготовленного
человека и Виктора прямо тут же чуть не стошнило. Он, содрогнулся и
отвернулся, борясь с сильнейшими позывами рвоты.
– Вик! Друг мой! – воскликнул принц и радостно обнял дрожащего
Сомова за плечи, – Не ожидал увидеть тебя живым.
– Честно говоря, я тебя тоже, друг, – нашел силы улыбнуться в
ответ Виктор.
Оба тяжело дышали, оба были в крови, и в глазах обоих плескалось
безумие.
– Надо и остальных кончать, – деловито сказал гном, оглядываясь
в поисках живых орков.
– Не надо, – тихо возразил Вик, которого все еще мутило, – давай
их просто свяжем. Пусть живут.
Он до сих пор не отошел от жуткой смерти орка, оказавшей на него
крайне тягостное впечатление.
– Ты добр, мой друг, – удивился гном, – но однажды ты поймешь,
что жалость к врагу не есть достоинство.
Орк, лежащий на земле, зашевелился, и гном походя ударил
его мечом плашмя по голове, снова лишив признаков жизни.