— Восемь лет назад белые целители не
смогли спасти его жену и ребенка. Они погибли во время родов, —
перебил Мартин, устав слушать одно и то же по кругу.
Гилберт прикусил язык.
После длящейся несколько дней кряду
оттепели, опять похолодало. В непрозрачные из-за морозных узоров
окна бился гонимый ветром снег. Вьюга набирала обороты.
Система отопления не справлялась.
Мартин бросил тоскливый взгляд на
обогревающий артефакт, расположенный в углу помещения под потолком:
кристалл светился ровным синим цветом, а значит, работал на полную
мощность.
Побродив по комнате и заглянув в
шкафы, но так и не найдя ничего более подходящего, Март сдернул с
кровати шерстяной плед, завернулся в него, как в кокон, и только
после этого отодвинул стул и снова уселся за заваленный бумагами
стол.
И глава Хорес, и наместник Форли
усиленно делали вид, что охотно сотрудничают, и вывалили на него
всю финансовую документацию по первому же требованию. И сейчас,
пытаясь разобраться в ней в очередной раз, Март поймал себя на
мысли, что ему теперь даже гроб не понадобится — можно хоронить в
этой куче бесполезных бумаг.
Бесполезных, потому что за два дня
работы он так и не нашел ничего, к чему можно было бы
придраться.
Да, как и сказал Йенис Биглоу, в
северной гильдии откуда ни возьмись имелась премия за работу черных
магов с белыми. Но это не маскировалось, а, наоборот,
подтверждалось документами.
Да, светлых забрали из сел и деревень
— так в городе их не хватало, и было принято решение, что темные
достаточно благонадежны, чтобы работать самостоятельно.
Да, в связи с этим понизили жалование
— так и работы в сельской местности в последнее время стало
меньше.
Да, многие черные уволились и
освободились средства — так на них подлатали прохудившуюся крышу,
вот, пожалуйста, монета к монете…
Поняв, что цифры уже расплываются
перед глазами, Март захлопнул очередную папку и несколько минут
просто сидел, слушая завывание ветра снаружи и глядя прямо перед
собой.
Мог ли Биглоу выдумать странные
письма с угрозами, чтобы надавить на жалость? Мог. Мог глава
гильдии так перепугаться не потому, что в чем-то замешан, а
банально струхнуть, узнав о столичной проверке? Мог. Могли ли они с
наместником попытаться замять дело с конфликтом белых и черных,
закончившимся публичной казнью, исключительно из осторожности, а не
из злого умысла? Тоже да.