— Лорд
Викандер, я хочу, чтобы вы вывезли меня в столицу. В тайне от моего
отца...
— Ты!.. — возопил Гилберт, вскинув
руки, будто от переизбытка чувств собирался вцепиться себе в
волосы. — Ты выставил ее вон!
— Вежливо выслушал и не менее вежливо
проводил, — возразил Мартин, покачивая в пальцах бокал с вином.
Вино на завтрак — с добрым утром,
леди Айрторн. Без вина от таких визитов спозаранку и поседеть
недолго.
Лучше бы Поллоу тоже выпил, чем уже
полчаса нарезал круги вокруг его кресла.
— Не мельтеши. — Март поморщился и
сделал новый глоток.
Хоть что-то хорошее в этом утре —
вино на постоялом дворе подавали отменное.
Гилберт же, не вняв совету, сделал
еще один бесцельный круг по комнате.
— Ты черствый, нечуткий человек…
— Угу, — равнодушно отозвался
Мартин.
— Совершенно бесчувственный к чужим
проблемам!
— Как скажешь.
Завершив полный круг, на сей раз
обойдя не только кресло, но и диван, Поллоу остановился возле
столика лицом к собеседнику. Март вопросительно приподнял брови,
продолжая держать перед лицом бокал.
— Что плохо в том, что девушка хочет
вырваться из-под удушающей опеки отца-тирана и построить свое
личное счастье?
И столько праведного гнева было в
этом вопросе, что слегка захмелевший от спиртного на голодный
желудок Мартин чуть не рассмеялся.
— Не считая того, что сделать это она
пытается чужими руками? — уточнил он, справившись с неуместным
сейчас весельем.
Однако Гилберт, все еще пребывающий в
растрепанных чувствах после встречи с «девой в беде», наотрез
отказывался слушать голос разума. Или хотя бы Марта.
— Так свои коротки! — Он мотнул
головой, отчего светлая челка упала на глаза, и ее пришлось сдувать
с лица, что здорово подпортило торжественную подачу должной стать
нравоучительной речи. Но Поллоу не сдавался: — Она же жертва в
собственном доме. Ты же видел ее отца? А братьев?
Гилберт сделал паузу, ожидая если не
поддержки, то хотя бы реакции, но Мартин продолжал хмуро смотреть
на него над ободком своего бокала.
— Да это же не дом аристократов, а
настоящее медвежье логово! — воскликнул светлый, когда понял, что
прежние аргументы не работают. И снова замер, воинственно вскинув
подбородок и сверкая глазами. Правда, выдержал недолго. — Ну что ты
молчишь?! — взвыл Поллоу уже через полминуты. — Решается судьба
человека, а ты молчишь!