- Да чтоб тебя! – на ходу ругался Лежнев! – Как будто… без твоих
просьб… не стану… спасать! – Герман уже успел запыхаться. В такой
отличной форме, как теперь, парень ещё никогда не был, но и
пробежать требовалось приличное расстояние. – Лучше бы… конвульсии
свои… контролировал!
По внутренней поверхности тихохода до сих пор пробегали волны
судорог, что никак не способствовало скорости передвижения. Пару
раз Лежнев всерьёз опасался, что тихоход его случайно раздавит.
Однако обошлось. Гаврюша уже ждал его – явно почувствовал, что
происходит что-то плохое. Герман мысленно чертыхнулся – доспех
надевать нет времени. Неизвестно, как долго всё это будет ещё
продолжаться. Придётся лезть в пекло голышом. Лежнев рыбкой нырнул
в услужливо подставленную ликсёнышем полость на спине, и сразу
вошёл в слияние, благо скафандр он так и не надел.
Гаврюша пребывал в счастливом недоумении. Лежнев научился
неплохо чувствовать эмоции ликсёныша, так что для него не было
секретом, что напарник искренне не понимает, зачем «взрослые» вдруг
так засуетились, и куда делась Тиана. Всё же было хорошо? Много
вкусной еды и ласковое тепло вокруг – ну хорошо же всё было? Куда
опять все так побежали?
«Извини, дружище, все объяснения – потом», - мысленно
пробормотал парень, выводя тихохода из трюма. Кусто каким-то чудом
ухитрился не раздавить их, и держал проход открытым достаточное
время, чтобы они могли вылететь.
Они оказались возле самой земли – Кусто уже почти свалился на
поверхность, так что пришлось снова набирать высоту. Герман летел
не прямо к противнику – смысла не было. Они с Кусто уже
попробовали, и здорово отхватили. Парень решил попытаться пролететь
туда, куда утыкались хоботы смерчей, один из которых утянул за
собой Тиану.
Соваться прямо к планетоиду Лежнев побоялся – саданут опять
молнией, и не факт, что Гаврюша такое переживёт. Пришлось нырять
между смерчей. Герман ворвался в вакханалию искусственного урагана,
ловко проскользнув между хоботами смерчей, рванул вверх, и чуть не
вляпался. Самым краем коснулся одного из смерчей – тело рвануло в
сторону с дикой силой. По грубой коже как будто наждачкой прошлись
– то, что большому тихоходу казалось жёстким, но терпимым массажем,
более нежного Гаврюшу чуть не убило. Парень рванул в сторону,
уклонился от следующего смерча, ловко ушёл в сторону от ещё одного,
чуть притормозил, чтобы не влететь прямо в следующий.