Я задумалась о словах фейри, запихнула в рот слишком большой комок варева и не удержалась от восклицания:
— Какая же гадость — эта каша!
— Сегодня дежурит Барт. Бедняга совсем не умеет готовить. Ты привыкнешь, — с сочувствием улыбнулся Лиль.
— Не собираюсь привыкать! И смиряться не стану! — Я огрызнулась, но без особой злобы.
Лиль не был виноват в моих неприятностях. Он мне нравился, но могу ли я доверять «неправильному» фейри?
Да и стоит ли пускать в сердце кого-то из Академии. Осмотрюсь и найду щёлочку, через которую ускользну от предателя Эссара и его пришибленных подопечных. Из «Весёлого кролика» я же вырвалась!
Это был отличный план. Очень вдохновляющий, но туманный в главной своей части. Меня тревожили метка на руке и зачарованные крепостные стены вокруг территории учебного комплекса.
Придумают же такую подлость!
Создать глупую иллюзию и отлупить соседок по комнате метка не мешала, а покинуть факультет или врезать декану промеж глаз — не смей!
Однотонный, низкий голос господина Свана вытащил меня из раздумий.
— Урса, твоя курочка сейчас выпрыгнет из одежды и прямо на мальчишку-фейри.
На этот раз все рассмеялись, глядя на покрасневшую Илму. Наставнику юношей этого показалось мало.
— Кто не знает стыда — получает стыд.
В ядовитом тоне Свана было нечто такое, что подействовало на нас. Смех оборвался.
Звякнула упавшая ложка, скрипнул стул. Жюли закрыла рот ладонью и опрометью выбежала из столовой.
— Я поговорю с воспитанницей, Сван, — в тишине ответила Урса.
Оглушающий звон колокола, раздавшийся откуда-то сверху, чуть не взорвал мне голову.
Урса суетилась, подгоняя нас к выходу. Лицо Свана приняло ещё более жёсткое и недовольное выражение.
У меня уже сводило скулы от вечно кислых физиономий вокруг. Даже прежде жизнерадостная Жюли потеряла природный задор. Я пообещала себе ни за что не поддаваться общему настроению. Да и вообще, это гнездо засохших хаотиков пора хорошенько разворошить.
— Соберитесь. Порядок наведёте позже. Илма, ты помнишь, что наказана и помогаешь на кухне? — скороговоркой проговорила наставница, когда утих гонг.
— Помню, госпожа Урса, — послушно, с поклоном ответила Илма, изображая смирение.
Кривляка принялась игнорировать меня, будто рядом с Лилем была не я, а, например, тумбочка или иной предмет мебели. Мне же лучше!