А я…
Ждёт представление?
Мне не сложно!
Тем более, что выпитая порция непонятного алкоголя оказалась
куда действеннее вчерашнего шампанского.
— Что молчишь? — развернулась к оборотню, подхватив уже пустой
стакан и нож для колки льда из ведёрка. — Разве я не права? Давай,
переубеди меня, — махнула рукой с зажатым в ней ножом. — Расскажи,
кто в этом мире ещё настолько жуткий, как ты!
Кажется, меня немного понесло…
Не остановишь.
— Зачем? — не повёлся Демон, продолжив со снисхождением следить
за мной. — Ты права. Я не единственный в своём роде, но самый
худший из всех.
И снова я усмехнулась с понимаем, на этот раз даже искренним.
Далеко не самая острая из возможных сталь полоснула моё
запястье.
Странно, но боли я не почувствовала. Воздух наполнился
металлическим привкусом, а вязкая багровая жидкость потекла аккурат
в стакан из-под воды, над которым я “предусмотрительно” занесла
порезанную руку.
— Ну, раз так, бери, что хочешь, и разойдёмся на этом, —
произнесла, не слыша саму себя.
Слишком громко бился пульс.
Руку перехватили, зажав рану пальцами. И да, на этот раз все
оттенки боли я ощутила в полной мере. Всё былое благодушие мужчины
испарилось, как не было.
— Не разочаровывай меня, лапочка, — произнёс спокойно и мягко,
вопреки истинным эмоциям. — Если захочу, я и так возьму. Это, —
отобрал бокал с кровью. — И всё, что мне ещё захочется от тебя
получить. А теперь сядь и не зли меня больше. Мы же не хотим, чтобы
я сорвался и снова кого-нибудь убил? Например, кого-нибудь не того,
кого стоило бы, — усмехнулся, толкнув на диван.
Упала ровно на то место, где ещё недавно сидел он сам.
Не хочу, да.
Но это совсем не от меня зависит.
И мы оба слишком хорошо это знаем.
А потому…
— Что-то не припомню, чтобы я успела тебя где-то разочаровать
перед тем, как ты и так всех тут убил!
Судя по их широким физиономиям, сомневаюсь, что они страдали
благодетелью, но ведь у них наверняка были семьи, жёны,
дети.
Да и кто из нас вправе решать — стоит или нет?
— Рану залижи! — приказал, игнорируя сказанное мной.
Кровь не стекала так интенсивно, как сначала, но и не
останавливалась. Видимо, порез оказался глубоким.
Ничего не сделала я…
Демон на это шумно втянул в себя воздух, а затем залпом выпил
отобранное у меня и подошёл ближе, усаживаясь рядом. Осторожно
поднял раненую руку и, не сводя с меня пристального взора, принялся
самолично зализывать порез. И вроде бы не должно быть в этом ничего
особенного, всё-таки это весьма распространённый способ самолечения
среди оборотней. Но, пока его язык скользил по моему запястью, мне
казалось, не по коже — по нервам задевает, оголяя всё первобытное,
что только заложила в нас матушка природа.