– Это Анатолий, – представляю я Толяна. – Офицер запаса,
орденоносец.
Он у меня получил строжайшие инструкции, поэтому сейчас стоит,
точно кол проглотил и не говорит не слова. Галя догадывается,
смотрит на меня, потом на него и качает головой.
– Надо же, какой бравый Анатолий, – улыбается она.
Куда его деть-то? Не оставишь же на морозе стоять. В подъезде
тоже нельзя, там свои дежурные имеются. Пришлось тащить в дом, так
сказать.
Галя, кажется, понимает мою неловкость и добродушно
посмеивается.
– Это ничего, вы пока будете свои дела обсуждать мы с Анатолием
чем-нибудь другим займёмся. Кино посмотрим, например, или поболтаем
просто…
Когда приезжает Чурбанов, мы едим пироги. Он проходит, окидывает
кухню взглядом и молча кивает мне на дверь.
Я встаю и сразу иду за ним. Мы заходим в его кабинет.
– Рассказывай, – говорит он, усаживаясь за стол, и я
рассказываю.
Рассказываю про ночного гостя и про налёт. И про то, как мы
вырвались, а Ферик, скорей всего, нет. Рассказываю, что до Злобина
ещё не дозвонился.
– Налёт был организован очень странно. Автозаки обслуживались
милицией. То есть там кооперация. Рахметов отстранён, но кто-то
приказы отдаёт и явно по его просьбе или поручению. Можете найти,
кто это такую позицию занимает?
– Слушаюсь, товарищ генералиссимус, – качает головой Чурбанов. –
Ты сильно-то не зарывайся, Егор.
Он встаёт и подходит к комоду, на котором выставлены бутылки.
Берёт бокал и наливает себе вискарика. Для сосредоточенности.
Он цедит виски и хмуро исподлобья смотрит на меня. Я рассказываю
то, что говорил на утреннем собрании, относительно комбинации
против Андропова. Я бы может и рад был, честно говоря, если бы
Медунов скинул Андропова, да вот только есть кое-какие нюансы,
которые меня совершенно не устраивают при таком раскладе.
Во-первых, совершенно не факт, что у него что-то получится в
отношении такого зубра, как Андропов. Во-вторых, если даже и
получится, то что тогда? Тут я хотя бы понимаю, куда дело движется
и что с этим делать, а куда повернёт товарищ Медунов не понятно.
Устроит нам один большой Геленджик?
В-третьих, мне собственно уже должно быть всё равно, куда он
поведёт, потому что если у него получится, значит я, Злобин и Ферик
будут принесены в жертву, а Чурбанов, естественно должен будет
встать на сторону победителя и уже там как-то пытаться встроиться в
новую мировую геометрию.