Ранават лишь ухмыльнулся, будто бы
совсем парню не поверил.
Вик проследовал по правому коридору,
из приоткрытой двери в самом конце доносились дразнящие запахи еды,
приправленной специями.
– Эй! – Вик остановил меня, когда я
непроизвольно зашагала в сторону манящих запахов. Индийская
кухня... Моя вторая любимая после китайской. Рис бирьяни... Я точно
его учуяла.
– А может мы... – сглотнув слюну,
почти проскулила я.
Парень бросил на меня короткий
изучающий взгляд.
– Ну, уж извини, что я не питаюсь
одним сельдереем и авакадой... авакадом... Да черт его! У меня в
желудке с семи утра ничего не было!
– Ш-ш-ш! – Вик, шикнув на меня,
зажал мне рот рукой и вжал в стену прямо за резным деревянным
косяком.
Я взбрыкнулась, попыталась рвануть
от обнаглевшего парня подальше, как на шум в коридоре вышла сама
кухарка. И тут я уже была не против любых рук, что затолкают меня в
шкаф или уволокут куда подальше. Что Вик и сделал.
Девушка, в зелено-оранжевом сари с
позвякивающими браслетами, озадаченным взглядом оглядела коридор и
вернулась в кухню. Ошарашило меня не количество браслетов из
турецкого золота, а количество запястий рук их носивших.
– Ш-ш-то это? – заикаясь, спросила
я. Лимит странностей на сегодня был исчерпан. И голова вот-вот
лопнет от анализа дичайшей информации.
– Не что, а кто, – спокойно поправил
меня Вик. – Это Парвати, жена Амрита. Она одна из... даши...
Дашамахавидьий [Дашамахавидья (dasamahāvidyā IAST, «десять великих
знаний») — группа из десяти женских божеств в индуизме]. Вот!
– А эта... ну которая с чешуей...? –
продолжила я, смутно понимая, что ответ мне ничего не разъяснит,
как и с многорукой.
– Нереида. Мавка, по-вашему, или
русалка, – пояснил он, видимо, заметил, что у меня глаз задергался
от незнакомых слов и местного контингента.
– Ясненько, – непроизвольно нервно
хихикнула. Русалки, даша-не-понять-кто, фейжики, недокентавр,
ворчливая ворона... Никого не упустила?! О. И милый индус… с
рогами.
Пока я переваривала загружаемые в
мозг данные, Вик терся у стены с огромной картиной, изображающей
белый дворец чем-то похожий на замок с этикетки мороженного «белые
купола». «Щелк!» – и холст в раме отъехал в сторону, раскрывая
пасть с покосившимся рядом ступенек, ведущих наверх.
– Святые крендельки! – невольно
вырвалось у меня. Впервые в жизни воочию лицезрю потайную дверь.
Максимум, что я видела из похожего – это дверь в соседнюю комнату,
скрытую за плотными шторами. Вот меня тогда чуть Кондрат не хватил,
когда бабушка Альки оттуда тихонечко проковыляла в зал и предложила
нам чаю. Я уж было решила, что у подруги призраки водятся...
Интересно, здесь они есть…?