Неловким движением медсестра вгоняет укол, и поршень загоняет препарат глубоко в мышцу.
Мужчина обмякает на постели. Всматриваюсь в побледневшее лицо, покрытое крупными капельками пота. Бледные сухие губы приоткрылись, втягивая воздух.
- Звони в реанимацию, - бросаю Диане, осторожно сползая с кровати.
- Но…
- Звони в реанимацию и скажи, что если их не будет здесь через минуту, они могут собирать вещи! – зло чеканю каждое слово. Девочка опускает голову, подчиняясь, и бросается на пост.
Мужчина тяжело дышит, но дышит. Кашля больше нет, и хрипы пропали. Подбираю датчик прибора определения давления и пульса, он слетел, как только Назаров стал метаться. Возвращаю прибор на место, проверяю пульс.
За спиной раздается недовольное покашливание Олега Федоровича. Стягиваю на груди медицинскую рубашку и оборачиваюсь.
Да, такого дежурства на моей памяти еще не было. Открываю глаза и подношу фужер к губам.
Что же случилось с Назаровым? Что послужило причиной развития у него анафилактического шока?
Хорошо еще, что Диана была где-то рядом и успела меня позвать, а если нет? Боюсь даже подумать об этом.
Сейчас адреналин схлынул с меня и в голове всплывает вопрос: что послужило причиной шока? Надо будет в понедельник поговорить с Дианой и узнать, что она ему давала и колола.
Ставлю бокал на широкий бортик и погружаюсь под воду с головой. Тут же выныриваю обратно. Горячая вода расслабляет напряженные мышцы.
А перед глазами встает серьезное мужественное лицо с карими глазами. Почему я весь день думаю о нем? Странный пациент. В первый раз он разозлил и обидел меня, во второй очень сильно испугал.
Надо будет обязательно зайти и посмотреть, как он в понедельник. Приняв решение, я поднимаюсь из воды и включаю душ.
7. Глава 7
- Светлана! - из размышлений меня вырывает грубый голос свекра.
- Да? – я перевожу растерянный взгляд с него на свекровь и обратно. По субботам у нас по традиции «семейный» ужин. Семейный он очень условно. Но отказаться я не могу. Хуже того, сегодня обещал заявиться и Виталий.
Я третий день подряд мысленно возвращаюсь к своему странному пациенту. Переживаю за его здоровье? Безусловно! Но здесь есть что-то еще. Он почему-то не выходит у меня из головы. А ночью мешают уснуть воспоминания о бездонных темных глазах. За весь прием он не сказал мне ни одного нормального слова, но что-то в нем меня зацепило. Наверное, его сила, не столько физическая, сколько эмоциональная. От одного его взгляда наш недюжинный санитар сжался и старался не отсвечивать. И мне почему-то не хотелось противиться этой силе, нет. Скорее подчиниться. А еще лучше найти в ней защиту…