Петька-попович иногда наведывался к Тимохе. Но
разговор вёлся вялый. Тимошке он уже стал безразличен. Даже Агашку
стал реже вспоминать. Однажды подумал, что и она только и думает,
как выйти за богатого. Остальное, думалось юноше, её не занимало.
Он так себя настраивал, и это постепенно успокоило бурные
мысли.
Около месяца Тимошку не трогали для работ. Хворь тем
временем сама прошла. Хотя местные бабки таких хворых отпаивали
противными отварами. Кстати, и смертей стало намного меньше. Люди
всё же оклемались, взбодрились перед трудностями морского перехода
до Мангазеи.
Лишь в конце апреля был дан приказ грузиться на кочи,
лодьи и даже коломенки Набежали и многие из промышленных людишек,
спешащих обосноваться на новом месте и подготовиться к зимнему
промыслу. Да и веснование не стоит пропускать – рыбу надо наловить
и засолить. Иначе с голоду можно помереть. С хлебом было уж очень
туго. Его привозили из Тобольска, а суда не всегда могли дойти до
места. Обская губа слишком опасна для плавания. И льды часто
забивают губу, коль сиверко задует надолго. А такое случалось,
довольно часто.
Однако день отхода каравана судов настал. Льды ещё не
все прошли, но ждать больше никто не хотел. Спешили добраться до
осени к месту. И Тимоха с волнением разглядывал кочи и паузки, что
шныряли между судами, развозя мелочь.
Дьякон Ерофей послал Егора помогать грузить вещи отца
Якова. Юноша был доволен, что та работа будет лёгкой и поспешил к
попу.
Там уже распоряжался сам поп, и тут же приказал
сносить узлы и корзины на коч, стоящий у помоста причала. Тимофей
встретился глазами с Агашкой. Та скривила губы в подобие улыбки, а
Тимошка вдруг подумал, что это уже совсем не волнует его, и прошёл
мимо, никак не ответив девушке. Он не видел, как она недовольно
надула губки. Даже не обернулся, хотя прежде почти всегда это
проделывал.
И пока он сносил вещи, в голове ничего не возникало.
Он лишь удивлялся обилию вещей. А попадья постоянно требовала
осторожности и поругивала Тимошку. Он лишь кивал, но ничего не
менял в работе.
Поскольку он послушник и прикреплён к отцу Якову, с
коча его не прогнали. И он устроился подальше от глаз отца Якова.
Было большое желание побыть одному. Кругом так много интересного и
волнение не покидало его. А гребцы уже вывели коч на середину реки
и споро поставили парус. Ветер оказался почти попутным. Десяток
мореходов с баграми стояли наготове отталкивать льдины, оберегая
борта от возможных ударов. Работа трудная и Тимошка не утерпел и
тоже попробовал так поработать от скуки. Дело оказалось не таким
простым. Ему подсказывали бывалые мужики и он легко всё понимал и
выполнял.