— И как же вы успеете всем комбинезончики-то пошить? — ехидно прищурившись, поинтересовался Кин.
— Вы, Хундракур, вероятно не знаете, — в том же тоне отозвалась Кальдимарсун, — но собаки бывают очень разных размеров, так что собачьи комбинезоны подойдут и волкам, и лисам, и енотам. И я, наверное, сейчас удивлю вас еще больше, но хорьков тоже держат в качестве домашних животных, и водонепроницаемые комбинезоны делают и для них. Соответственно, будет что выдать также и куницам, соболям и ласкам. Вот скунс из этого ряда выпадает, но господин Сканессен сказал, что у него есть свой, пошитый по индивидуальному заказу.
— Не удивлюсь, если наш Сканессен обходит в звериной ипостаси дома своих недругов, чтобы оставить там метки, — хохотнул Кин.
— Возможно, — улыбнулась Кальдимарсун, — но так или иначе, он проникся нашими сложностями и согласился патрулировать наравне со всеми, хотя мог бы и потребовать освобождения от этой обязанности по состоянию здоровья.
— Вы только меня с ним не ставьте в пару, а то мы с ним не очень ладим, — уже нормальным тоном попросил Кин.
— Не беспокойся, Хундракур, я сам с тобой пойду, — откликнулся Кофдююр.
— А я думал, мы с Хундурином вместе будем, мы же вроде как временные напарники, — растерянно протянул Кин.
— Нет, так не получится, — покачал головой шеф ОРППО, — среди патрулирующих будет слишком много тех, кто оборачивается в мелких животных. Мы, конечно, всех снабдим сигнальными артефактами, работающими одновременно и на прием, и на передачу, но всё равно, насколько это возможно, будем ставить в пары с мелкими зверьками кого-то покрупнее. Первая группа уже направлена на патрулирование. Наша с тобой очередь, Кин, — с двадцати до двадцати четырех часов, так что успеем и спокойно поужинать после работы, и выспаться после патрулирования. Цени, как тебе повезло.
— Ценю, — тяжело вздохнул Хундракур, как раз припомнивший, что к вечеру помимо весь день моросящего дождя обещали еще и усиление ветра.
Комбинезон был, разумеется, ужасно неудобным, противно шуршал и натирал буквально везде, несмотря на густую шерсть. Капюшон постоянно налезал на глаза, а уши, заботливо просунутые Кофдююром, которой оборачивался последним, в специальные прорези — ведь если их спрятать, то будет плохо слышно, — всё равно мокли.