Единственное, что немного утешало — все комбинезоны были камуфляжной расцветки, причем в ржаво-бурых тонах, идеально подходящих для поздней осени, поэтому скрытность они обеспечивали как надо.
Они с Кофдююром договорились, что каждый будет патрулировать свою сторону улицы, потому что бредущие рядом пес и кот однозначно будут привлекать ненужное внимание. Конечно, уже стемнело, но поскольку улица Шелестящих лип прекрасно освещалась фонарями, чтобы быть как можно менее заметным, довольно крупному Кину приходилось в основном пробираться по кустам. По мокрым, пусть и практически облетевшим кустам. Что нисколько не способствовало тому, чтобы чувствовать себя комфортно.
И вот, когда он пошел уже, кажется, на двадцатый круг или около того, Кин почувствовал это — потрясающий, единственный в своем роде, умопомрачительный запах. Манящий и зовущий за собой обещанием головокружительного счастья. Волшебный аромат исходил от девушки, спешившей куда-то по улице Шелестящих лип.
Бравый опер пришел в себя, только ощутив, как острые когти яростно шипящего Кофдююра, неведомым образом почуявшего, что происходит, впились ему в правую заднюю лапу, проколов ткань комбинезона и заставив Хундракура обиженно взвизгнуть. Девушка встревоженно обернулась на шум. «Рыженькая!» — с восторженным умилением подумал Кин, разглядев выбившуюся из-под зеленой вязаной шапочки огненную прядку.
Подгоняемый продолжавшим шипеть шефом, он вломился в ближайшие кусты и бежал, не разбирая дороги до тех пор, пока не перестал ощущать волнующий запах. А потом лег на землю и жалобно заскулил, оплакивая утраченную возможность броситься следом за ней, той самой, единственной в целом мире неповторимой девушкой. «Если Хундурин чувствовал хотя бы половину того, что я сейчас, странно, что тогда в больнице он меня вообще не прибил», — пришла неожиданная мысль, почему-то немного успокоившая Кина.
Он встал, встряхнулся и, сопровождаемый успокоившимся Кофдююром, вернулся на улицу Шелестящих лип, решив, на всякий случай, пойти патрулировать другую сторону улицы. Шеф молчаливо согласился с таким изменением, снова скрывшись в тенях.
В тот день они никого не поймали.
Во вторник Кин с Кофдююром должны были дежурить с полуночи до четырех утра, и Хундракур хотел после работы побродить по улице Шелестящих лип, поискать следы девушки. Но шеф ОРППО, преисполненный сочувствия не менее, чем решимости, делать это запретил до тех пор, пока они не поймают «форточника».