Тьярки Юргиальссон не зря назвал преступника «жалким типом»: Вегнус Тюнглейгсон, имя которого полицейские узнали из обнаруженного при нем удостоверения личности, действительно был тщедушным блеклым мужчиной ниже среднего роста. Лет ему было уже тридцать восемь, но выглядел он из-за своей субтильности значительно моложе. И сейчас, глядя на закованного в наручники злодея, они никак не могли до конца поверить, что вот этот вот человечишка и был жестоким убийцей, оборвавшим жизнь двух молодых женщин.
Вести допрос доверили Хильге. А Кин и Трур замерли за её спиной молчаливыми мрачными тенями, олицетворявшими скрытую угрозу. Переводить её в явную форму не понадобилось: Тюнглейгсон был полностью деморализован арестом и сразу же начал давать признательные показания.
Выяснилось, что на его совести было гораздо больше ограблений, чем числила за ним полиция, просто в большинстве случаев ему удавалось остаться незамеченным. Хотя Тюнглейгсон являлся ни оборотнем, ни даже гимнастом, он действительно был очень ловким и не только пролезал в узкие окна, но и двигался достаточно бесшумно для того, чтобы люди не замечали его присутствия, даже если были дома.
Кин смотрел на это ничтожество, слезливо каявшееся в своих преступлениях, и думал только о том, что ему надо держать себя в руках, потому что желание придушить Тюнглейгсона, из-за которого он упустил ту самую девушку, и так труднопреодолимое, с каждой минутой становилось всё более и более нестерпимым. Однако продержаться до конца допроса Хундракуру кое-как удалось.
Поскольку подозреваемый дал полное признание, от оперов больше ничего не требовалось, дальше сбором и оформлением доказательств должны были заниматься следователь и эксперты. Так что, брезгливо вымыв после допроса руки, хотя к Тюнглейгсону он вообще не прикасался, Кин отправился к полицейскому художнику.
Ейнингартен* (*фамилии енотов-оборотней начинаются на «Ейнингар»), тоже бывший оборотнем, пусть и не псом, отнесся к проблемам собрата с пониманием и даже сделал потрет цветным, хотя глаза и пришлось изобразить серо-зелено-карими, поскольку цвета глаз девушки своей мечты Хундракур не разглядел. По мнению Кина, вышло очень похоже, но, увы, прекрасный портрет нисколько ему в поисках не помог: ни на улице Шелестящих лип, ни на соседних с ней изображенную на нем особу никто не опознал.