И
поднял руку. Рука огромная, такой за раз и несколько голов
открутить можно.
А
за ним как-то постепенно, по одному, по два, почти все подняли
руки. Спонтанный ли порыв, под действием эмоций, или почувствовали
они в Котеночкине ту мягкую силу вместе с крепким хозяйственным
взором, но выбрали его председателем. Он до утра подумал, конечно,
побродил по станице, посмотрел матчасть, но видно, по глазам видно
было, что согласится.
Почти десять месяцев минуло с тех пор. В то
утро, когда в доме Ивана Никанорова материализовался Витяй,
председатель колхоза «Знамя Кубани» Панас Котеночкин проводил
рабочее совещание.
За
компактным приставным столиком для совсем небольших конференций или
средней важности обсуждений сидели друг напротив друга главный
инженер и зоотехник. Панас Дмитрич больше слушал, изредка вставляя
слово или два.
Он
вообще почти всегда так строил работу, и к этому колхозникам
пришлось привыкать. Буравин сам решил, сам довел, сам
проконтролировал, сам доложил наверх. Любая инициатива в такой
схеме звучала как самодеятельность, и не приветствовалась. Панас
Дмитрич же наоборот, больше слушал, почти всегда спрашивал «а вы
как считаете?», «что думаете по этому вопросу?», а людям в ответ
сказать нечего, их же не спрашивали никогда. Сначала отмалчивались,
потом ясно стало, что не выйдет все время немыми прикидываться,
начали понемногу смелеть, выдвигать предложения, делиться мнениями
и опытом. И оказалось – нормальные люди, толковые работники,
профессионалы сельскохозяйственных дел.
Понемногу Котеночкин начал заниматься
кадровым вопросом, то одного безынициативного заменит, то другого.
В итоге за десять месяцев из Буравинских «главных» остался только
один Шмуглый, но не за свои заслуги, а только потому, что
подходящей замены пока не нашлось, с главным инженером прогадать
никак нельзя.
Зоотехник же был из молодых, поставленных
Панасом Дмитричем. Звали его Владимир Владимирович, был он робкий
на вид, тихий, с шапкой белых волос, двадцати двух годков от роду.
Но смышленый и целеустремленный. По характеру в агрономы не годился
– там все же расстрельная должность – что ни день, бой, сражение, а
вот зоотехником в самый раз. Поэтому и послал его Панас Дмитрич
учиться заочно в сельхоз, а на должность сразу назначил,
авансом.