- Она в
петле висела, - взяла себя в руки девушка, но петля не на шее,
понимаешь? За ногу, вниз головой. В холщовом мешке или чем-то
подобном, с прорезями для рук и ног. И лицо сине-черное какое-то.
Она улыбалась. Улыбалась…
Марьяна
готова была расплакаться, и Виктор предпринял еще одну попытку
обнять жену, в этот раз удачную.
- И язык
у нее, белый, как огромная личинка, - продолжила Марьяна,
сотрясаемая дрожью, - а когда мы над ней проезжали, он вывалился
нам на лобовое стекло. Но звука не было.
- Не
было, - согласился Виктор. Он жил по простому принципу: нет звука –
нет бабы.– Поедем?
- Смотри!
– воскликнула девушка, указывая вверх, на ветку, как адвокат,
которому во что бы то ни стало нужно доказать существование
повешенной. – Видишь, там кора перетерлась, как от веревки. Видишь?
Виктор
поднял взгляд. Попытка изначально была обречена на провал –
огромное солнце против маленького хрусталика. Может перетерлась, а
может и нет.
-
Поехали? – еще раз предложил он.
Марьяна
отвернулась и пошла к машине. Теперь не будет с ним разговаривать.
Он встал аккурат под тем местом, где по мнению Марьяны
отсутствовала кора на ветке. Отсюда можно попытаться что-то
разглядеть.
Вдруг его
обдало жутким холодом, как если бы перед ним распахнулась дверь в
зиму. Ощущение сродни походам в традиционную предновогоднюю баню,
когда выбегали с коллегами из парилки справить нужду на улице. В
последний раз он на спор нарисовал струей домик и забор. Этого
хватило для второго места – Смоляков, доктор наук межу прочим,
изобразил подпись директора один-в-один, не отличишь.
Зубы
застучали, как на лютом морозе, а мурашки не ограничились спиной,
нырнув под кожу и добравшись до самых костей.
Спешно
шагнув вперед, он снова оказался под палящим солнцем.
«Показалось, - подумал Витяй, - это обычная тень.
Ведь на то она и тень, чтоб прятаться от жары, разве
нет?»
Теперь он
не был так уверен в своей правоте, но предпочел списать все на
Краснодарский зной. От изнуряющего пекла и не такое может
показаться, тем более гостям севера, не имеющим привычки медленно
поджариваться триста дней в году.
Витяй
бывал на юге лишь однажды, зато целый год, когда служил под
Астраханью в мотострелковом полку. А там в жаркий полдень в ОЗК
могло привидеться, и виделось, всякое. Прежде всего, конечно,
мягкая постель, но и иных миражей хватало. Ротный особо любил,
когда они окапывались, и за это его особо ненавидели все его
подчиненные. Окапывались они ежедневно, и день ото дня их общая
ненависть крепла. Вот что значит, найти правильные методы сплочения
воинского коллектива.