Оторвавшись от моих губ, жарко зашептала она мне в самое ухо,
отчего я вздыбился ещё больше, хотя казалось бы уже и некуда. В
висках пульсирует, голова поплыла, по спине пробежала волнующая
дрожь, отчего я повёл плечами. И противоречивые чувства, с одной
стороны, хочется от неё избавиться, с другой, чтобы она повторялась
вновь и вновь.
Одновременно с этим я ощутил, как моё правое запястье словно
оказалось в тисках. В голове тут же возникло сравнение с Чёрной
вдовой, которая значительно превосходя самца по размерам и силе,
убивает своего кавалера после спаривания. Впрочем, хватка тут же
ослабла, и я почувствовал бархатное прикосновение нежных и
ухоженных ручек.
Только теперь до меня вдруг дошло, что я уже взбил юбки и
скользнул под них, нащупав панталоны. Нормально мне так снесло
крышу. И ведь не мальчик. Да даже если и брать в расчёт только мою
здешнюю жизнь, я уже успел изрядно вкусить греха. Но должен
признать, никогда ещё не испытывал ничего подобного, ни в прошлом,
ни в настоящем.
— Не стоит так спешить милый мальчик. Ведь за нами никто не
гонится, и у нас вся ночь впереди. Не будем так-то уж горячиться, и
предаваться усладе прямо на дороге. Захар, трогай!
Она сжала в ладошках моё лицо и вновь потянулась к моим губам. А
я и не дурак от такого отказываться, вновь впился в неё долгим
требовательным поцелуем. И признаться совершенно не уверен, смогу
ли дотерпеть до конечного пункта назначения.
— Вот тут оно и случилось, — указав рукой в сторону выпаса,
произнёс мужик.
Трава невысокая, поработали живые газонокосилки, так что
поднялась всего-то на пядь*, не выше. Местность, в отличии от трёх
других известных мне, открытая. Там-то овраги да деревья, а тут
выпас. Впрочем, даже несмотря на это попасть под выброс Силы
достаточно затруднительно, ведь он случается только в полнолуние и
лишь когда луна в зените, да и длится всего-то мгновение. А потому
не удивительно, что попадают под него не часто.
*Пядь — 17.78 см
— И как такое случилось? — спросил я сопровождавшего нас
мужичка.
— Так, Алексашка из Глуховки возвращался, красавица одна ему там
приглянулась, вот и подался на гульбище. Только ему местные бока
намяли, да отправили восвояси, чтобы, значит, к их девкам не лез. А
как побитый брёл по этому выпасу, так тут-то его беда и настигла,
обратился оборотнем. Хоронился как мог, да только звериное нутро
всё одно наружу вылезло, и бед понаделал, мама не горюй.