— Сударь, вы не находите, что встречать подобным образом даму и
уж тем паче хозяйку дома, вызывающе неприлично.
— То есть, тебя это раздражает и даже злит? — сделав невинное
выражение лица, поинтересовался я.
— А вы полагаете, что я должна млеть от умиления? —
подбоченившись, возмутилась она.
— Разумеется, — с готовностью кивнул я. — Посуди сама. Я
заявляюсь к тебе в усадьбу едва ли не на рассвете, но твои слуги с
готовностью встречают меня, пытаются всячески услужить и не вызвать
моего неудовольствия. Я заметил, что твои дворовые не раболепствуют
перед тобой, а искренне любят. Значит заботятся обо мне не из
опасения наказания, а заметив, что моё общество тебе приятно
пекутся в первую очередь о твоих интересах. К тому же, ты поспешила
ко мне едва проснувшись и узнав о моём прибытии. Даже не
причесалась. Кстати, очень мило. Ты хороша в любую пору. А когда
злишься, так и вовсе прекрасна. Иди сюда.
Я чуть развернулся и вытянул руки, приглашая её опуститься мне
на колени. Она ещё какое-то время постояла подбоченившись, и
всячески стараясь напустить на себя злость. Но всё же не выдержала,
и прыснув как девчонка сделала три стремительных шага угнездилась
на мне, тут же прильнув ко моим губам в поцелуе.
М-да. В весьма страстном, жадном и требовательном поцелуе. Я
что-то там говорил об усталости? Видит бог, я не врал. Просто
ошибался. Потому как от неё тут же не осталось и следа. Ну что за
женщина! У меня от неё просто башню сносит.
— Что это!? — вдруг оторвавшись от меня и положив мне руку на
грудь, с беспокойством спросила она.
— Ты чего? — удивился я такой стремительной смене
настроения.
— Твой амулет.
— Что мой амулет?
— В нём не хватает порядка сотни люм. Кто посмел? Где это
случилось?
Она стремительно поднялась на ноги словно рассерженная фурия.
Будь я реально восемнадцати летним пацаном, так может даже и
испугался бы. Столько было в её взгляде гнева.
— Оу оу, оу! Тихо, тихо, валькирия ты моя.
Я поднялся и притянул её к себе, заключил в объятия прижав
голову Елены к груди, благо высокий рост мне это позволял. Как
впрочем не стала сопротивляться и она, иначе не то что с лёгкостью
оттолкнула бы меня, но и скрутила бы в бараний рог.
— Ты чего взъярилась, Леночка? Любимую игрушку обидели? Так я и
сам рога отшибать умею.
— Какую игрушку? — вычленила важное для себя она.